Рождение мечника
Шрифт:
Из жестов старшего следовало одно: он предлагает убить. Предлагает мне. Но что за жест щепой? Как будто что-то просыпают… Убить так, чтобы остался лишь… пепел? Красиво! А зачем? А затем, что с этим молодым разговора не получится. Это очевидно. Его интересуют только китайцы, всё остальное ему — по боку. Зато Кирюхина интересует именно этот разговор, на что он намекнул в самом начале нашей беседы, признавшись в своём авторстве удалённой работы. Итог: методы работы и цели Кирюхина близки мне, а методы и цели этого молодого и ретивого непонятны и неприемлемы.
Я медленно положил ладонь на рукоять клинка, торчавшего из распоротого
— Вот, значит, как это работает… — протянул единственный оставшийся в кабинете собеседник. — Я правильно понимаю: вся электроника в определённом радиусе вышла из строя?
— Я тоже так понимаю, — кивнул я, всё ещё под впечатлением от превращения человека в пепел при совершенно невредимом деревянном предмете интерьера. — Все следящие и записывающие устройства наверняка выведены из строя. Вас ведь не просто так это интересует?
— Конечно. Далеко не все в Службе разделяют моё отношение к пришельцам. Многих они купили. Лишние уши нам не нужны.
— Этот — из их числа?
— Мне это неведомо. Знаю только, что он из числа папенькиных деток. Редкостные мрази, не представляющие себе, что такое тонкая интрига, но упорно лезущие в «престижное» место, — службист мгновенно преобразился. Если бы он имел такую возможность, наверняка сопроводил бы свои слова ядовитым плевком.
— Разве у вас тоже такие бывают?
— Наша служба ничем не лучше всех прочих властных структур. Блата у нас столько, что порой страшно делается. Всё прогнило. И убрать их изнутри крайне сложно, а так, без следов, вполне сгодится. Человек получил всё, что хотел и покинул кабинет. Куда делся дальше — неизвестно. Может, убежал китайцам сдаваться. Откуда мне знать?
— Вся переданная мною информация ушла… по инстанции? — я решил свернуть больной для моего потенциального союзника вопрос.
— Да. Только проверенным людям.
— Могло ли случиться так, чтобы мною заинтересовались купленные люди?
— Могло. Но очень маловероятно: с момента покупки они резко теряют интерес к пришельцам. Стараются их вообще не замечать. Не посчитайте моё предложение циничным, но вы можете присесть, — с этими словами службист поднялся, подошёл к шкафу, извлёк оттуда самый обычный совок со щёткой и сноровисто счистил пепел со свободного стула. Сделал он это столь буднично, будто каждый день счищал ими пепел своих врагов. Поблагодарив за любезность, я присел, ожидая, пока мужчина выбросит пепел в урну для бумаги и поставит свой инвентарь на место. — Вы знаете, Леон Иванович, меня с момента
— Месть. Они убили одну мою женщину и вынудили бежать… вторую. Я им этого не прощу.
— Женщины? В этом деле замешаны женщины?
— Мне нет смысла что-либо скрывать от вас. Спрашивайте. Но, по понятным причинам, я не смогу назвать вам некоторых деталей, особенно личного плана. И не считайте меня пришельцем — я воспитан на Земле. Моё личное дело, а оно наверняка у вас есть, не фальсифицировалось с моей стороны. Я не внедрялся на место Леона Ивановича Познань, а являюсь им от начала и до конца.
— Признаюсь, я рассматривал такой вариант.
— Не сомневаюсь, он первым напрашивается. Но это не так.
— Тогда как вы стали… одним из них? Откуда эти клинки и, что куда важней, умение ими пользоваться?
— Это не клинки. Это аккумуляторы энергии. При соединении с таким же аккумулятором в теле они дают возможность направленного высокоэнергетического удара. Простите, но большего я сам не знаю. Всё случилось слишком быстро, и я не успел усвоить даже самых азов.
— Вы позволите? — поинтересовался службист, протягивая руку к искрящемуся клинку на столе.
— Нет. Если вы до него дотронетесь, то умрёте.
— Разве вы не сможете ему… приказать?
— В нём, насколько я понял, нет ни грамма электроники, слишком высокие порядки напряжённости полей. Ему нельзя приказывать. Вы же не можете приказывать… атому делиться?
— Хотите сказать… что никто кроме вас не сможет взять его в руки?
— Почему же. Кто-то сможет, но таких единицы на всей планете. Даже пришельцы, как я понимаю, этого не могут.
— Но… Тогда я просто ничего не понимаю.
— А всё просто. Пришельцы бывают разные. Они не едины. Помните Хозяйку? — Наверняка вы её помните, хотя бы по моему личному делу. — Она принадлежит к цивилизации, именуемой в галактике Республика Ноч. Эти, что высадились на нашу планету, принадлежат к другой цивилизации. Между ними идёт война на уничтожение. Война галактического масштаба. Я даже смутно представляю себе масштабы всего этого явления, но подозреваю, что оно слабо представимо на Земле. Земля даже не песчинка в этом катаклизме, она сродни атому. Фламбер — это оружие Республики Ноч, которым их десантные орды благополучно противостоят всем своим врагам. Не спрашивайте меня, почему я могу им пользоваться. Пришельцы, например, после задержания приняли меня за представителя ещё одной цивилизации — Псиона. Там тоже есть свои мечники. Да, небольшая ремарка. В Республике Ноч, насколько я понял, правят женщины. Их мечники — женщины, а на Псионе — мужчины. Других деталей я вам поведать не смогу, потому что просто не знаю.
— Эти цивилизации… Чем они лучше наших пришельцев?
— Не знаю. Возможно, ничем. Но знаю, что пришельцы просто выдоят планету, причём акцент при этом сделают на выдаивании человеческого материала, потому что потребные им природные ресурсы уже высосаны до них. Высосаны Республикой Ноч. С другой стороны, всегда можно исходить из простой истины: враг моего врага — мой друг. Но я не могу ничего сказать. Лично я не верю, что республиканки придут сюда с какими-то предложениями, они уже всё от нас получили.