Рождение новой России

Мавродин Владимир Васильевич

Восстание в Аргамаково — сильная, но мимолетная вспышка гнева помещичьих крестьян.

Вообще, как правило, все крестьянские восстания на помещичьих землях не отличались продолжительностью, и только отдельные восстания длились довольно долго. Так, например, более трех лет (1756–1759) крестьяне села Никольского Ливенского уезда чинили «всякие противности» и оказывали упорное сопротивление своему барину Смирнову. Крестьяне села Павловского Московского уезда и «тянувших» к нему 19 деревень четыре года находились в «неповиновении». «Отписанные на государя» крестьяне отказались платить оброк. Они посылали ходоков в Петербург, подавали челобитные, уходили целыми толпами в Москву просить о «милостивом суде». Их «ставили на правеж», пороли, сажали в тюрьму, заключали в колодки, посылали в деревни воинские команды, сурово взыскивали недоимки,

но упорство, мужество, настойчивость и стойкость крестьян завершились прекращением взыскания недоимок и выводом воинской команды из села Павловского и деревень.

Характерно, что в восстаниях часто участвуют не только «среднестатейные» и «скудные» крестьяне, но также и «прожиточные», «лутчие», «первостатейные», «капиталистые» крестьяне. Так было, например, в 1765–1766 гг. в селе Знаменском, Симбирской вотчине Шереметевых, когда в волнении крестьян приняли активное участие, с одной стороны, «прожиточные» крестьяне Аника и Кузьма Зайцевы, Матвей Ильин, Вакуров, Колодезнев, арендовавшие земли у своих односельчан, нанимавшие батраков, торговавшие и пр., а с другой — бывший бурлак Ф. Булыгин, батрак Ф. Козел, «скудный» крестьянин Ларион Вехов, одно время числившийся «в бегах», и др.

Во время волнений крестьян сел Борисоглебского и Архангельского Пензенской вотчины Куракиных в 1771–1772 гг. среди восставших были и «прожиточные», и «скудные» крестьяне. Из этого следует вывод, что чаще всего крестьяне независимо от «достатку» и «прожиточности» боролись против своих бояр, против крепостничества.

В. И. Ленин писал: «Когда было крепостное право, — вся масса крестьян боролась со своими угнетателями, с классом помещиков…» [37] . Он подчеркивал: «…крепостное право стесняло одинаково всех — и крепостного бурмистра, накопившего деньжонок и желавшего пожить в свое удовольствие, и хозяйственного мужика, ненавидевшего барина за поборы, вмешательство и отрывание от хозяйства, и пролетария-дворового и обедневшего мужика, которого продавали в кабалу купцу» [38] .

37

Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 194.

38

Там же. Т. 1. С. 306.

Лекция 4

Движение монастырских крестьян

Немаловажное значение в классовой борьбе крестьян в XVIII в. имели восстания монастырских крестьян. Монастырские крестьяне в 30-х — начале 70-х годов XVIII в. прибегали к разным формам борьбы против духовных феодалов: бегству, подаче челобитных, восстаниям, причем все эти три формы социального протеста сочетались и нередко сливались. Тем не менее все же следует признать, что если для 30-х годов наиболее распространенной формой борьбы было бегство, то для 40-х характерны челобитные, для 50–60-х годов — восстания, а начало 70-х годов ознаменовалось борьбой экономических крестьян с соседями-помещиками.

О возрастании роли восстаний среди прочих форм социального протеста монастырских крестьян свидетельствуют следующие данные: в 1730-х годах было 8 восстаний крестьян духовных владельцев, в 1740-х — 17 и в 1750-х годах — 32. Характерно что, в отличие от помещичьих крестьян, нередко во время восстаний монастырских крестьян «лутчие», «прожиточные», «достаточные» крестьяне оказывались на стороне не своих мятежных односельчан, а монастырских властей.

1730-й год ознаменовался несколькими большими волнениями монастырских крестьян. Отказались платить оброк, нести повинности и изгнали приказчиков и нарядчиков крестьяне Никитского монастыря Переяславль-Залесского уезда. «Противились» и «находились в ослушании» крестьяне Усть-Шехонского и Саввин-Сторожевского монастырей. На подавление крестьянских волнений пришлось бросать воинские команды.

Особенно значительным было выступление боровенских крестьян Воскресенского монастыря Мосальского уезда. Крестьяне отказались выполнять какие-либо повинности в пользу монастыря, «во всем учинились ослушны» и требовали от Синода «быть особливо» от монастыря. Волнения крестьян продолжались три года. Посылка небольших воинских частей только усиливала сопротивление крестьян.

В 1733 г. в «непослушные» села и деревни была направлена многочисленная воинская команда. Часть крестьян, склонная к «послушанию», прекратила сопротивление, но часть ушла в леса и дала отпор солдатам. Однако разобщенность в действиях крестьян сделала свое дело: засвистали батоги и кнуты.

Жестоко расправились власти с мятежными крестьянами села Смородинного Курского Знаменского монастыря, которые «били смертно дубьем» монастырских слуг и воинскую команду (1736 г.). 11 крестьян повесили, 10 — сослали в Оренбург на вечные работы, а остальных били кнутом и плетьми. Упорно сопротивлялись протопопу Муромского Рождественского собора крестьяне деревень Новашино и Малышево Муромского уезда. Как правило, восстания монастырских крестьян в 30-х годах были обусловлены тяготами и произволом монастырских властей. Только боровенские крестьяне требовали перевода их в разряд государственных крестьян («быть особливо»).

В 40-х годах в восстаниях монастырских крестьян все чаще встречается требование перевода в разряд государственных крестьян. Так было в 1743 г. в селе Новом Покровского монастыря во Владимирском уезде, где крестьяне заявили, что «в послушании у игумена быть не хотят», в 1748 г. в селе Сокольском Луховского уезда, принадлежавшем Крестовоздвиженскому монастырю, крестьяне объявили себя «неподсудными» монастырю и «присланных указов не слушали». В 1749 г. крестьяне Хлыновского и Котельничского уездов Вятского Успенского монастыря и вятского архиерейского дома, Кырчанской и Сунской вотчин отказались от повиновения своим духовным феодалам и объявили себя черносошными.

Обострение классовой борьбы монастырских крестьян в 50–60-х годах явилось следствием все большего втягивания монастырского хозяйства в товарно-денежные отношения и усиления феодальной эксплуатации, наступления монастырей на собственность и труд крестьян, наконец, неуверенности монастырских владык, один раз уже напуганных секуляризацией, хотя и временной, монастырских владений при Петре I, в сохранении за ними земель, что побуждало их к хищнической эксплуатации крестьян.

Наиболее крупными проявлениями обострившихся классовых противоречий на землях духовных феодалов были восстания крестьян Саввин-Сторожевского, Ново-Спасского и Далматовского монастырей («дубинщина»).

Весной 1760 г. из разных сел и деревень Звенигородского и Рузского уездов крестьяне Саввин-Сторожевского монастыря собрались на сходку в деревне Ягунино и «всем миром», «со всего мирского согласия» выбрали для челобития «лутчих» крестьян во главе с Иваном Никифоровым. Ему было поручено дойти до самого святейшего Синода, но добиться правды. Попытка крестьян обратиться к властям для защиты от монастырской администрации не увенчалась успехом. «Мирских челобитчиков» схватили, отобрали у них челобитные, указы и деньги, собранные крестьянами для содержания челобитчиков и ведения дела, били плетьми, а Ивана Никифорова заковали в цепи и бросили в тюрьму. В села и деревни Саввин-Сторожевского монастыря вступила воинская команда. Узнав о скоплении крестьян невдалеке от монастыря на Турицынском лугу, где собралось до 2 тыс. крестьян, возглавлявший воинскую команду капитан Титов потребовал от крестьян явки в монастырь для слушания «печатного указа» сената. Следует отметить (и это характерно для многих восстаний крестьян, и в первую очередь монастырских), что восставшие не верили письменным указам и распоряжениям и требовали печатных типографским способом указов императрицы или сената. Приказа Титова крестьяне не выполнили и в монастырь не явились, заявив, что и так они уже шестой день стоят на одном месте по вызову монастырских властей и ожидают их распоряжения, не имея права уйти. Титов пытался схватить «пущих противников» и перешел к угрозам. Возмущенные крестьяне схватились за то подручное оружие, которое всегда оказывалось в руках мятежников: камни, дубины, палки, вилы, топоры. Первая шеренга солдат выстрелила в крестьян пыжами, но восставшие не только не отступили, а, наоборот, усилили натиск. Крестьяне «стали бить смертно», и разыгралось «совершенное сражение». Титов отдал солдатам приказ открыть огонь. Но свист пуль не остановил крестьян, и под их натиском, «устрашась многолюдства», воинская команда начала отходить. «Ретирада команды» превратилась в бегство. Воинская команда укрылась за стены монастыря и оказалась в осаде. 13 человек солдат были ранены, трое крестьян убиты и 30 ранены.