Рождение победителя
Шрифт:
Разведчик обернулся, продемонстрировав физиономию, украшенную синяком дивной расцветки:
— Чего?
— Мы уж вас похоронили, а вы, оказывается, помогали демам корабли перетаскивать.
— Как не помочь, если сильно просили? — скривился межгорец. — Вляпались мы, как мухи в мед. Но быстро скумекали, что правду говорить никак нельзя. Прикинулись олухами: дескать, охотники, оленя выслеживали и случайно сюда вышли. Нам ноги сковали и к канату отправили. Хорошо, что вы подоспели.
— Вот видите, — сказал епископ. — Тех, кто к ним живой попадает, они далеко не всегда убивают. Так что многих еще можем освободить. Насмерть, думаю, мало кого побили — бой недолго
— Я даже не понимаю, почему так получилось. Они нас не ждали, иначе бы не дали перебить дозорных. Мы сумели внезапно атаковать их растянутый отряд на марше: идеальный вариант. И вместо того чтобы разметать их по берегу, расслабившихся, отдыхающих у костров, не готовых к бою… Мы отступаем…
— А чего вы хотели? Это демы — они опасные сволочи. Дозорных хорошо накрыли — те не успели в себя прийти и подставились под сильный удар. Но остальным много времени не требуется — без понуканий и задержки выстроились. Быстрые очень… Да и вы над людьми слишком трясетесь. Нет, я это поддерживаю, но все же для победы было бы полезнее первыми послать ополченцев. Те бы вряд ли смогли с ходу вырезать дозор, перемешались бы с ним, а там или навалились на шеренги, или устроили свалку на тропах. Подпирая наших лапотников лучшими сотнями, мы не дали бы им убежать, превратили бой в свалку. А в свалке демы слабы, как и все. Нас больше — шансы в дикой свалке выше.
— Вы представляете, какие потери были бы?
— Представляю, о чем и сказал. Мы сберегли людей, неплохо приголубили демов, не упустили шанса пощипать их неожиданностью — это может остудить их пыл. Видите, они даже преследовать побоялись. Я бы даже рискнул повторить, но уже под самым озером, где чуть дальше поля начинаются. Взять самых умелых ребят, сделать вид, что идем в атаку, а потом, дескать, в штаны навалили — и бежать в сторону открытого пространства. Припомнив, как сегодня нас упустили, могут следом кинуться. А у бакайцев двадцать шесть конных дружинников осталось в строю… Хотя, наверное, уже поменьше… Но ничего — и два десятка достаточно, чтобы из засады пройтись по тем, кто за строем копейщиков укрыться не успеет. Арбалетчики у них вечно особняком бегают — вот их и втопчут в землю. — Епископ вдруг осекся. — Эх… глупостей наговорил… Не получится такое проделать… Наверняка, добравшись до верха, сядут на галеры и водой до замка дойдут, не выходя на удобные для нас места. А возле Мальрока возможностей для таких действий меньше. Но ничего страшного: мы еще много чего можем придумать по пути — не хуже чем сегодня. Правильно, что за стенами не укрылись: там западня добровольная при таких делах. Так что не вините себя ни в чем: хоть и не удался замысел, но и не попусту сходили. Они сильнее — мы слабее, только и всего.
Что-то в этой войне непонятное — Конфидус только что расписал наше поражение в таких красках, что я почти почувствовал себя победителем.
Видимо догадавшись о том, что меня обуревают сомнения, епископ пояснил:
— Против нас три далеко не последних оты демов — это очень опасные вояки, собранные один к одному, привычные воевать дружно, отлично вооруженные. У нас похожих едва две сотни наберется, но вооружены
— Думаете, есть смысл вторую такую же атаку устроить?
— Вам, конечно, виднее, но раз начали — можно продолжать. Сами говорили, что нельзя им позволить спокойно до замка дойти. Мы по-другому воевать приучены — запираться в крепости и сидеть, если сил маловато. Ваш способ понравился — хоть и страшновато, но толк есть. Не знаю, что из этого выйдет, но повторить не прочь — глядишь, второй раз лучше обыграем.
— Они теперь знают, чего от нас можно ждать, и будут наготове. И подкрепления вызовут. Ничего не получится.
— Вечно настороже держаться невозможно, а гонцов можно попробовать перехватить — послать наперерез всех разведчиков, дав им быстрых коней. Демы водой, скорее всего, пойдут, а возле озера деревня есть, где лодкой можно разжиться. Подстерегут — не дадут помощь позвать. Тем более, как я понял, наше войско сильнее стало. — Он покосился на Обаму.
Тот угрюмо отозвался:
— Если дадите оружие, то поможем.
— Дадим, — кивнул я. — Соберем в замке все, что есть, и дадим. Может, межгорцы туда еще подтянулись — их тоже заберем.
— Совсем замок без оружия оставлять плохо, — заметил епископ. — Там и так, почитай, одни женщины.
— Все враги собраны здесь — там разве что разведка, а их одна Альра со стены перестреляет, если что. Нам потребуются все силы, которые сумеем собрать.
— Это тоже верно. Думаю, оставаться у моста нельзя — слишком опасно. Если демы не остановятся, то завтра будут там. Надо бы корчму сжечь, чтобы не ночевали в тепле. Дан? Что с вами?!
— А… Ничего… Задумался… Кое о чем…
— Я уж было испугался — эк вас передернуло. Говорю — корчму надо бы сжечь.
— Нет!!! Корчму ни в коем случае не сжигать!!! Лагерь перенесем подальше в лес — там дорога есть от моста.
— Хорошо, как скажете. Но я бы сжег. Темные тепло любят — плохо, если под крышей греться смогут. Многовато демов — их бы хоть чуть-чуть проредить вдобавок к тому, что сделали.
— Проредим, — пообещал я. — Есть у меня идеи. Для начала вышлем несколько отрядов по следам тех людоловов, которые ушли к северу. Надо их выследить и перебить, чтобы не вернулись.
— Дан, я вас хорошо успел изучить…
— Не понял?
— Голос у вас интересный — будто несусветную пакость задумали.
— Верно. Задумал. Скажите, епископ: как вы относитесь к колдовству?
— Не могу выразить приличными словами, насколько плохо.
— Очень жаль. То, что я задумал, самое что ни на есть колдовство.
— Сэр! Дан! Вы ведь страж! Как можете!!! Душу поберегите!!!
— Да успокойтесь вы. Не такое уж и колдовство, хотя выглядеть должно именно так.
— Вы играете с ужасными вещами. Знаю вас хорошо, и верил всегда, но после таких темных слов начинаю сомневаться.
— Епископ, чтобы передавить тварей, пытающих стариков, я свою душу не задумываясь продам. И вашу, кстати, тоже. Но не переживайте — в том, что я замыслил, темноты нет. Так — фокус балаганный. Но если все пройдет как надо, демов станет меньше, а настроение у них испортится. А то вдруг осмелеют после сегодняшнего…
— Дан… А давно вы исповедовались?
— Никогда.
— …
— Епископ, нехорошо при вашем сане сквернословить.
— А вы рискуете погубить свою бессмертную душу.