Рождение «Шерхана»
Шрифт:
Закрепив румпель куском каната, Крылов спустился в каюту, развязал руки Игорю и, предоставив ему собственноручно освобождать Ирину, поспешил вернуться к управлению судном, чтобы приступить к осуществлению задуманного.
Однако не всем его планам суждено было сегодня осуществиться.
Пока он возился с узлами, не имея возможности полноценно использовать правую руку, яхта ушла вперед несколько дальше, чем он первоначально предполагал. Само по себе это не имело большого значения; потеря десяти минут не играла решающей роли в данной ситуации, поэтому он спокойно начал запланированный
Оба бандита плавали достаточно хорошо, чтобы не опасаться за свою жизнь после того, как в очередной раз оказались в роли утопающих. Правда, Бесик изрядно нахлебался мутной волжской воды, пытаясь одновременно ругаться и стрелять из пистолета вслед уходящей яхте, но быстро осознал неразумность своего поведения и успокоился, охлажденный снаружи и изнутри.
– Слушай, Феликс, – флегматично заметил Бес, плывя экономным брассом к ближайшему берегу, – ты мне не поверишь, но мне так надоело купаться в этой проклятой реке, что если бы мне сейчас предложили вернуться на мою шконку в СИЗО, то я бы, наверное, согласился.
– А на расстрел ты бы тоже согласился?
– Что-то я вдруг стал сомневаться насчет расстрела. Скорее всего они бы меня в Грузию отправили.
– Это после того, как тебя гиком по голове стукнуло, ты такой умный стал? – язвительно спросил обиженный Феликс.
Своим неожиданным заявлением Бес ставил под сомнение целесообразность всей проделанной им работы. Работы опасной и к тому же немалой.
Бес промолчал. Эта мысль действительно пришла ему в голову совсем недавно, но предположение о том, что он прозрел вследствие удара гиком, показалась ему тем более обидной, что возразить было нечего. Впрочем, возражать теперь уже не имело смысла.
– Жаль, девчонку я так и не трахнул, – огорченно посетовал Бес после длительного молчания.
– Лучше бы мне отдал, а то как собака на сене, – раздраженно буркнул Феликс.
– Почему как собака? – вдруг забеспокоился Бес. – Ты же сам сказал, что все пройдет!
И врач так сказал. Зачем так говоришь?
– Скажи спасибо, что тебе из кружки теперь поливать ничего не надо, – мстительно заметил Феликс.
– Это верно, – покладисто согласился Бес, – нет худа без добра.
Несколько минут они опять провели в молчании. Берег приближался очень медленно.
– Смотри, Бесо, – внезапно оживился Феликс, – что это с яхтой случилось?
Бес посмотрел в указанном направлении.
Яхта стояла неподвижно, а ее паруса развевались по ветру, как знамена.
– Черт ее знает, – раздраженно ответил он, – может быть, опять этот капитан какую-то пакость придумал. Давай побыстрей поплывем. На берегу я себя как-то спокойней буду чувствовать.
– Как на шконке? – съязвил Феликс.
Бес опять не ответил. У
– Подожди, Бесо, – услышал он вскоре взволнованный голос отставшего друга, – куда ты так рванул?
– Я же тебе сказал, хочу на берег, – терпеливо пояснил Бес.
– Подожди, я тебе говорю. Похоже, что яхта на мель села.
– Ну и что?
– А то, что до нее вдвое ближе, чем до берега. И что на ней имеется нормальная жратва, а на этом берегу одни лягушки. И что нам нужно заткнуть рты этим лодочникам, пока они нас не выдали. Не говоря уже о том, что девчонка эта тоже там.
– Феликс, ты меня убедил! – воскликнул Бес, поворачивая к яхте и загребая ручищами с удвоенной энергией.
– Что случилось, Сергей? – испуганно воскликнула Ирина, появляясь на палубе.
На ее лбу красовалась большая шишка, через некоторое время обещавшая эволюционировать в замечательный синяк. Молча появившийся вслед за ней Игорь пострадал еще больше: на его щеке кровоточила длинная царапина, но, что самое неприятное, он подвернул ногу, упав с трапа при посадке на мель, и теперь хромал.
– Непредвиденное осложнение, – с досадой ответил капитан, поднося к глазам бинокль, – сели на мель.
– И что же теперь делать? – поинтересовался Игорь. – Можно с нее сняться?
Капитан не ответил, осматривая в бинокль окрестности, а Ирина с сомнением покачала головой:
– Это еще неизвестно. В любом случае, это не на один час возни.
– А вот времени у нас как раз и нет, – сурово заключил Крылов, – эти олухи поняли, что мы сели на мель, и сейчас поплывут сюда. Ага, уже повернули, – подтвердил он, опуская бинокль, – придется отбиваться подручными средствами.
– Чем еще отбиваться? – досадливо поморщился Игорь. – Средством от комаров? Что ты такое мелешь? Они нас перестреляют, как куропаток, прямо из воды.
– Что же ты предлагаешь? – с вызовом спросил капитан, воинственно выпятив грудь. – Сдаваться? Ни за что!
– Кому ты нужен, чтобы тебя в плен брать?
При сидящей на мели яхте это совершенно бессмысленно. Может, кого и возьмут, но только не нас с тобой, – добавил Игорь, взглянув на Ирину, прикладывающую к шишке алюминиевую кружку.
– И что же делать? Сматываться?
– И чем быстрей, тем лучше. До них сейчас метров шестьсот, а до берега метров двести пятьдесят. Это значит, что если мы минут через пять покинем яхту, то к тому времени, когда они залезут на палубу, мы будем выходить на берег.
Ты сможешь плыть самостоятельно?
– Конечно! Столько я могу и вообще без рук проплыть, а у меня еще одна в запасе есть.
– А вброд мы здесь не дойдем?
– Осадка у яхты более трех метров, так что сначала все равно придется плыть, а дальше неизвестно.
– Жаль. Вплавь много вещей не потащишь.
Тогда давайте быстренько соберем то, что сможем прихватить с собой.
– Может быть, что с собой не возьмем, то в воду покидаем? – неожиданно спросила Ирина.
– Думаю, не стоит, – подумав, ответил Игорь, – как вы уже заметили, военное счастье переменчиво. Может быть, это нам самим еще пригодится.