Рождение «Шерхана»
Шрифт:
Выпускать его, сами понимаете, рука не поднимется. Предъявить ему обвинение мы не можем, он у нас в области вообще проездом и дел за ним здесь никаких не числится. Остается вариант с отправкой. Этот вариант мы и планировали как основной. Кварая числится в бегах и объявлен в розыск. Но дело осложняется наличием у него диппаспорта и целым рядом юридических нестыковок, связанных с общей неурегулированностью правовых отношений между Россией и Грузией.
– Что же, мы теперь из-за каких-то крючкотворов должны Беса на свободу выпускать? – изумленно спросил Житков. – Да над нами куры будут смеяться!
– Подожди, Паша,
– Мы, как только арестовали Беса, сразу направили запрос в Генпрокуратуру, – продолжал прокурор, не обращая внимания на Житкова. – Официального ответа пока не получили, но по неофициальным каналам мы поставлены в известность, что наша Генпрокуратура связалась с Генпрокуратурой республики Грузия и с нашим МИДом.
– Ну, и что они ответили? – не утерпел Житков.
– МИД ответил так, что ничего нельзя понять. С одной стороны.., с другой стороны.., они это умеют, их специально учат. Знаете, как в детской игре: «да» и «нет» не говорите, черно с белым не берите… Короче говоря, делайте что хотите, но чтобы все было шито-крыто.
– Ну и черт с ними. А что из Грузии? – поинтересовался Бойко.
– Там все сложно. Как нам стало известно, они уже отправили письмо с требованием выдать Кварая грузинским властям.
– Да ведь это все равно что выпустить его на свободу!
Возмущению Житкова, казалось, не было предела.
– Боюсь, что вы правы, – невозмутимо подтвердил прокурор. – У Беса есть очень влиятельные покровители. В тамошней прокуратуре их сильно побаиваются, хотя в общем-то рады, что избавились от этого мерзавца. На нем в грузинской организованной преступности многое держится. Выдерни мы этот кирпичик, и значительная ее часть посыплется, если, конечно, их прокуратура зевать не будет. И тем не менее единственное, что им удалось сделать, имея дело с не искушенными в юридических тонкостях покровителями Кварая, это не направлять по дипломатическим каналам протест с требованием о его немедленном освобождении, а послать то самое письмо с требованием о его выдаче грузинской Генпрокуратуре.
– Да я опять-таки не вижу разницы! – с возмущением заявил Бойко.
– Постойте, постойте, кажется, я начинаю догадываться, куда ветер дует, – заинтересовался Житков.
– Разница в том, – продолжал прокурор, игнорируя догадки Житкова, – что, требуя выдачи Кварая, грузинские власти де-юре и де-факто признают правомерность его ареста и содержания под стражей, невзирая на наличие у него дипломатического паспорта. Так же как и то, разумеется, что до момента выдачи мы вправе обращаться с ним как с обычным арестантом.
– И если, например, он надумает… – задумчиво начал Бойко, но был прерван прокурором.
– Вот именно. Я вас, обратите внимание, ни к чему не призываю. И надеюсь, что все здесь сказанное…
– И не сказанное, – в свою очередь ехидно перебил Житков прокурора.
– Вот именно, – с готовностью подтвердил прокурор, – и особенно не сказанное, останется между нами. Откровенно говоря, я думаю, что практически это ничего нам не даст. Если, конечно, у Беса на плечах голова, а не кочан капусты. Но я счел своим долгом поставить вас в известность. И если шанс появится – вдруг у Беса нервы не выдержат, СИЗО – это все-таки не санаторий, я надеюсь, вы сумеете этим шансом воспользоваться.
Прокурор замолчал.
Молчали
Наконец тягостную тишину нарушил Житков. Глядя в полированную поверхность стола, он негромко, но твердо произнес:
– Извините, Степан Андреевич. Бес, конечно, большая сволочь, но я возглавляю уголовный розыск, а не команду по приведению приговоров в исполнение.
– Я же вам сразу сказал, – живо откликнулся прокурор, – что я вас ни к чему не призываю!
– Подожди, Павел, не обостряй, – вмешался Бойко. – Никто от тебя ничего такого и не требует. Но могут же возникнуть определенные обстоятельства.
– При определенных, как вы говорите, обстоятельствах ни у меня, ни у моих людей рука не дрогнет, вы это знаете. И Бес будет не первый и, надеюсь, не последний, кто в этом убедится на собственной шкуре. Но я не собираюсь эти обстоятельства создавать искусственно.
– Ну, Павел Иванович, – вмешался прокурор, – тут нам придется положиться на Беса. Он сам мастер создавать такие ситуации. Его и провоцировать не надо. Вы ведь этого хотите избежать?
Ответить Житков не успел – раздался щелчок внутреннего переговорного устройства и в кабинете послышался голос секретаря:
– Товарищ полковник, Степана Андреевича срочно разыскивает его заместитель.
– Соедини! – приказал Бойко.
Прокурор подошел к его столу и взял телефонную трубку.
– Слушаю.
После минутного молчания коротко бросил:
– Везите ко мне в кабинет. Я буду через пятнадцать минут.
Он положил трубку, повернулся к собеседникам и с усмешкой произнес:
– Только черта помяни, а уж он тут как тут.
Помолчав для эффекта полминуты под их вопросительными взглядами, он наконец добавил:
– Бесик Кварая желает сделать срочное заявление о готовящемся террористическом акте.
– Это что же за срочность такая, после трех-то недель сидения в СИЗО? – удивленно поинтересовался Житков.
– Сам удивляюсь, – прокурор пожал плечами.
– Житков! – неожиданно громко вмешался Бойко. – Ты на всякий случай будь готов со своими орлами.
Он секунду помолчал и добавил:
– В свете той информации, которую нам предоставил Степан Андреевич.
– Хочу добавить, – сказал прокурор, засовывая в папку разложенные на столе бумаги, – что если Кварая действительно сбежит, то нас не только, как вы выразились, куры засмеют, но к тому же, учитывая количество и качество привлеченного к этому делу начальства, всех здесь присутствующих ждут очень крупные неприятности.
– Что же, прикажете, – спросил Житков, саркастически улыбаясь (он не терпел, когда его пугали начальством), – мне начинать ловить Беса еще до того, как он сбежал?
Прокурор взглянул на него без тени улыбки и мягко ответил:
– Когда речь идет о Бесике Кварая, я полагаю, это и есть самый правильный подход.
По ведомственной линии связи Петр Иванович легко соединился с диспетчером расположенной ниже по течению Приволжской ГЭС.
– Козлов слушает.
Хоть в этом Петру Ивановичу повезло. Козлов был его старый знакомый. С ним они не раз встречались на курсах повышения квалификации, где вместе выпито было немало. Самое главное, Козлову тоже пора было собираться на пенсию. Петр Иванович не сомневался – Козлов сделает все, что в его силах, чтобы ему помочь.