Рождение сверхдержавы: 1945-1953 гг.
Шрифт:
Ровные отношения между церковью и государством сохранялись вплоть до смерти Сталина. Власть продолжала использовать (хотя и с меньшей эффективностью) налаженный инструмент в своей внешнеполитической деятельности. Перемены по отношению к РПЦ произошли только во второй половине 50-х годов, когда новое руководство сменило ориентиры прежней политики. Диалог с церковью оказался не нужным, его вновь сменил жесткий курс на гонения и притеснения.
Период 1945–1953 годов характеризовался и формированием вещей, ставших неотъемлемой частью советского образа жизни в последующее время. Речь идет о создании в послевоенные годы массовой системы партийно-политического просвещения, просуществовавшей вплоть до конца 80-х годов. Именно в послевоенный период был заложен каркас массовой пропаганды и агитации среди коммунистов и населения, выстроена четкая работа в этом направлении. Система партийно-политического просвещения являлась своего рода инструментом, с помощью которого трансформировалась и тиражировалась в массы официальная политика властей. Конструирование механизмов этой системы началось буквально сразу после окончания Великой Отечественной войны. На это имелись веские причины, и, в первую очередь, бурный рост численности ВКП(б), прошедший в ходе войны. На 1 января 1946 года партийные ряды насчитывали 4599 тыс. членов и 1427 тыс. кандидатов в члены партии, т. е. всего 6026 тыс. коммунистов, причем 2/3 из них составляли вступившие
327
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 116. Д. 271. Л. 5–6; Вопросы истории КПСС. 1958. № 2. С. 61.
328
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 121. Д. 572. Л. 107.
329
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 493. Л. 5.
На ниву политического просвещения направлялись мощные отряды идеологических работников и пропагандистов. Их характеристика изложена в воспоминаниях Д. Шепилова: «Принципов и убеждений у них не было никаких, поэтому они с готовностью прославляли любого, кого им предписывалось прославлять в данное время, и предавали анафеме также любого, на кого им указывалось. Такой набор и расстановка кадров как нельзя лучше соответствовали сталинской подозрительности ко всем старым ленинским идеологическим кадрам и сталинской линии на широкую замену их послушными людьми, готовыми изобретать и внедрять любые концепции истории партии, гражданской войны, социалистического строительства». [330]
330
Шепилов Д.Т. Воспоминания // Вопросы истории. 1998. № 5. С. 3–4.
В 1946–1953 годах был создан фундамент системы партийного просвещения. Именно по этому архитектурному плану строились и воздвигались новые этажи советского идеологического здания вплоть до конца 80-х годов. В результате всеми формами политического обучения охватывался практически весь списочный состав ВКП(б). На той же Украине в систему было вовлечено 94,6 % республиканской партийной организации, в Молдавии, где идеологической работой заведовал будущий лидер партии К. Черненко — 92,3 % членов компартии. [331] То же самое происходило и в ВЛКСМ, где были образованы свыше 237 тысяч политкружков, в которых занимались более четырех миллионов комсомольцев. [332]
331
Правда Украины. 1949. 16 июня; Советская Молдавия. 1949. 7 февраля.
332
XI съезд ВЛКСМ. 29 марта — 7 апреля 1949 г. Стенографический отчет. М. 1949. С. 27.
Несмотря на астрономические цифры охваченных всеми формами политпросвещения, уровень занятий оставался невысоким, само преподавание велось во многом формально, значительная часть слушателей просто игнорировала учебу, не посещала ее, не выполняла требований преподавателей. «Правда» постоянно предостерегала от методов, «при которых на первый план выдвигались статистические сведения об «охвате» учебой, о посещаемости занятий, кружков и школ, и отодвигались на второй план главные вопросы — теоретический уровень занятий, идейная направленность этих занятий…» [333] Тем не менее, о слабом и упрощенном освещении различных вопросов теории и истории большевистской партии говорят многочисленные свидетельства. К примеру, в Черновицкой областной газете (Украинская ССР) в помощь пропагандистам была опубликована статья «Краткий курс истории ВКП(б) — научная история большевизма», где утверждалось, что в «Кратком курсе» еще задолго до начала войны с Германией и Японией «начертан смелый план разгрома фашистских агрессоров и теперь этот план с честью выполнен советским народом, его Красной Армией». [334]
333
Правда. 1953. 8 января.
334
РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 125. Л. 196.
Отсутствие интереса к изучению общественно-политических дисциплин особенно зримо прослеживалось у молодого поколения. Свое формальное, а порою пренебрежительное отношение к изучению основ научного коммунизма молодежь мотивировала ненужностью данных знаний в их профессиональной и повседневной деятельности. Как отмечалось в ЦК ВЛКСМ, наибольшее количество недостатков в изучении общественных наук существовало в вузах, готовящих кадры работников искусства театра, музыки, кинематографии: «Здесь еще больше гнилых рассуждений о том, что марксизм-ленинизм — «второсортная» наука. Некоторые студенты Московского художественного института пытаются утверждать, что все великие художники прошлого не знали марксизма-ленинизма. Все посредственные художники сейчас его знают, и потому для того, чтобы быть большим художником, не обязательно нужно знать марксистско-ленинскую теорию». [335] Подавляющее большинство молодежи не увлекалось чтением советских газет и журналов. Так, из опроса 49 студентов Киевского педагогического института выявлялась такая картина: регулярно читали газеты лишь 7 человек, нерегулярно — 13, а совершенно не читали 29. В Свердловском сельскохозяйственном институте из двух тысяч учащихся прессу выписывали только 100 человек, в Свердловском медицинском институте из 2 200 студентов и 300 преподавателей газеты получали 120. Из 36 опрошенных комсомольцев Московского института востоковедения передовиц газеты «Правда» не смотрел никто. В свете этих фактов уже не очень большое удивление вызывает такой эпизод: в Ленинградском
335
ЦХДМО. Ф. 1. Оп. 46. Д. 63. Л. 36–37.
336
Там же. Л. 5–6; Д. 101. Л. 44–45.
Создание в лице системы партийно-политического просвещения разветвленной и мощной пропагандистской машины не решало всех проблем идеологического воздействия на массы, не достигая нужных властям результатов. Несмотря на постоянное действие сильного идеологического пресса, недовольство реальной жизнью накапливалось, что не было секретом для власти. В ЦК ВКП(б) постоянно поступали сигналы с мест о негативных высказываниях и настроениях в отношении советской власти и существующего строя. Например, в г. Струнино (Владимирская обл.) на одном из партсобраний прозвучала следующая мысль: «Мы видим собственными глазами, что в нашей стране построено много заводов и фабрик. Все это верно, но мы старики, что от этого получили? Что нам дала Конституция? 250 граммов хлеба и больше ничего». В Ленинградской области на выборах в Верховный Совет РСФСР на некоторых бюллетенях сделаны надписи: «Долой принудительный труд», «Да здравствует свобода слова и печати», «Долой крепостное право коммунистов». В Молдавской ССР агитаторов спрашивали: «Когда у нас будет много хлеба, жиров, сахара и других продуктов», «Когда народ будут кормить досыта?» и т. д. [337] Развивать эти темы, отвечая на заданные вопросы, официальной пропаганде было неудобно и трудно. Поэтому полемика большей частью ограничивалась штампами типа: «Жить еще нелегко. Но советские люди знают, что наши трудности носят временный характер, что они безусловно преодолимы, и что высокие большевистские темпы хозяйственного строительства являются залогом быстрейшего преодоления трудностей».
337
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 494. Л. 7; Оп. 122. Д. 253. Л. 11; Правда. 1947. 5 мая.
К Главе № 4.
Глава 4
Конфигурация и функционирование власти
Политика большого террора 1937-38 годов привела к практически полному уничтожению правящей элиты Советского Союза. Репрессиям были подвергнуты партийно-государственные кадры, высший состав военного командования, хозяйственные руководители. Масштабы трагедии, происшедшей в конце 30-х, еще долго будут оставаться предметом изучения со стороны специалистов по истории советского общества. Для нашего же исследования важно другое: оборотной стороной репрессивной политики, проводимой Сталиным, стало выдвижение и появление на вершине партийно-государственной иерархии новой плеяды руководителей. Это молодое поколение в силу своего возраста не имело непосредственно революционных заслуг, не принимало активного участия в военных событиях 1917–1920 годов. Главной его чертой являлась полная и безоговорочная преданность Сталину, которому они были обязаны своим внезапным и стремительным возвышением.
Перед началом Великой Отечественной войны в высших органах власти страны — Политбюро ЦК ВКП(б) и Совнаркоме — появляется ряд выдвиженцев Сталина — А. Жданов, Л. Берия, Г. Маленков, Н. Вознесенский. Именно они занимают ведущие позиции в окружении вождя. Жданову и Маленкову поручалось руководство партийным аппаратом и кадрами, при этом их постоянно привлекали к решению различных государственных вопросов. Первым заместителем Сталина в СНК и его заместителем по военным и военно-морским делам стал Вознесенский, потеснивший в правительственной иерархии В. Молотова и А. Микояна. Л. Берия, находясь с 1938 года на посту наркома внутренних дел, курировал как заместитель председателя Совнаркома ряд ключевых ведомств — вновь созданный наркомат государственной безопасности, наркоматы лесной промышленности, цветной металлургии, нефтяной промышленности и речного флота. Все эти лица стали не только членами Центрального Комитета ВКП(б), избранными XVIII съездом партии, но и кандидатами в политбюро ЦК (Жданов являлся членом политбюро с 1939 года). Очевидно, что за этими кадровыми перестановками среди высшего руководства, срежессированными Сталиным, просматривалась конкретная цель — оттеснение «старой гвардии» посредством противопоставления ей новых активных выдвиженцев.
В годы Великой Отечественной войны этот сталинский подход получил дальнейшее развитие. «Молодые кадры» заметно укрепились в руководстве страны. Маленков, Вознесенский, Берия вошли в состав чрезвычайного органа власти, действовавшего в военный период — Государственного комитета обороны, где отвечали за жизненно важные направления функционирования экономики в военных условиях. Маленков курировал авиационную промышленность, Вознесенский занимался металлургическим, нефтяным и химическим комплексами, Берия обеспечивал производство вооружения и боеприпасов, а с мая 1944 года сменил Молотова на посту заместителя Председателя ГКО. Главенствующая роль «молодых кадров» в годы войны прослеживается и по журналам посетителей кабинета Сталина за 1941-45 гг. Весь этот период Маленков, Берия вместе с Молотовым неизменно входили в тройку руководителей, наиболее часто посещавших вождя. [338] В этом смысле важно подчеркнуть, что одним из заметных итогов внутреннего соперничества на вершине власти в те годы стало формирование связки Берия-Маленков. Их союз представлял мощнейшую аппаратную силу, контролирующую многие рычаги государственно-партийного управления в стране и серьезно противостоящую «старой группировке».
338
См.: Исторический архив. 1998. № 4. С. 29–30, 113–114, 127.
Изменения, произошедшие на вершине власти в годы войны, вызвали у Сталина потребность «прощупать» ближайших соратников на предмет их возможных политических планов. Как вспоминал позднее Молотов, «после войны Сталин собрался уходить на пенсию и за столом сказал: «Пусть Вячеслав (Молотов) теперь поработает. Он помоложе». Разговор такой у него был на даче, в узком кругу. Он сказал без всякого тоста». [339] Характерно, что именно после таких разговоров, по мнению Молотова, более отчетливо проявлялось недоверие Сталина к нему и возрастало доверие к другим членам партийного руководства, [340] игравшим на подозрительности вождя.
339
Сто сорок бесед с Молотовым. М… 1991. С. 271
340
Коллекция документов АПРФ.