Рождение света. Том первый
Шрифт:
Я проспала всю ночь и утро без снов, не слыша, как Амелия принесла завтрак – лишь открыв глаза, я сразу наткнулась на поднос с едой – и куда-то вышла из лазарета: о её былом присутствии рядом с моей кроватью напоминал лёгкий аромат шалфея.
Усевшись поудобнее, чтобы изучить содержимое завтрака, беру в руки вилку и нож, но меня отвлекает скрип дверной ручки. На пороге появляется высокий и хорошо сложенный мужчина… Нет, скорее парень, примерно мой ровесник, с мощными
– Здравствуй, Роуз, – говорит он приятным низким тембром. – Моё имя Даниэль. Я буду твоим куратором на время, пока ты не освоишься.
Подходя ко мне, он протягивает руку в знак приветствия, и внутри сразу разливается умиротворяющее тепло. От него веет той же плавной энергетикой, что и от Сэм, только с другим ароматом, больше похожим на запах перечной мяты. Принимаю рукопожатие, соприкасаясь с прохладной ладонью, и немного ёжусь от ощущений, на что Даниэль старомодно целует тыльную сторону ладони. Не удивлюсь, если мои щёки сейчас пылают от смущения. Так на Земле уже давно никто не делает, только если на великосветских раутах, да и то где-нибудь в Британии.
Никогда прежде не думала о таком, но неужели все, кто относится к ангелам, такие красивые? Он, как и Сэм, обладает каким-то внутренним мягким обаянием, а лицо, если смотреть с точки зрения художника, – настоящее произведение искусства, словно у скандинавского божества: острые скулы, симметричные черты лица, аккуратные губы – не пухлые, но и не тонкие, пронзительный, но одновременно нежный взгляд, сильная шея и широкие плечи. Только лоб его немного угрюмый, но это никак не портит общего впечатления.
– Утром я разговаривал с Муриэль и главами терсий, у людей они называются факультеты, – нарушает неловкую тишину Даниэль, оставшись стоять у моей кровати, легонько опустив мою руку. – Они подготовили для тебя расписание занятий, поэтому я решил принести его заранее, чтобы ты успела ознакомиться…
Он протягивает мне свёрнутый в трубочку пергамент, а затем опускает руку, обращая взгляд на поднос с нетронутым завтраком:
– О, я отвлёк тебя… Извини.
– Нет-нет, всё в порядке, – произношу я. – Составишь компанию? Мне кажется, таким количеством можно накормить целую толпу.
– Спасибо, я уже пообедал, – улыбнувшись уголками губ, отвечает он и садится на стул рядом.
Мне становится неловко от того, что я буду есть при нём, но ноющий желудок даёт о себе знать, требуя поскорее подзаправиться. Усаживаюсь поудобнее перед столиком и беру в руку тост.
– Пока ты завтракаешь, я объясню тебе свои обязанности как куратора, – начинает
К своей «должности» Даниэль относится весьма серьёзно – ему придётся чуть ли не стать мне нянькой на некоторое время. А ему самому вообще этого хотелось или просто подошла его очередь? Спрашивать об этом как-то неудобно, и поэтому я продолжаю старательно вникать в каждое сказанное им слово.
– После того как ты освоишься и больше будешь знать об Имморталисе, моя необходимость как в кураторе отпадёт. Ты будешь продолжать учиться и жить здесь, пока не примешь сторону.
– А как её принять? – спрашиваю я, потянувшись за вторым тостом. – Точнее, что для этого нужно?
– К сожалению, не я должен дать ответ на данный вопрос, – пожимает плечами Даниэль. – Могу лишь отметить, что в какой-то степени всё зависит от твоего внутреннего, подсознательного… Желания, если можно так сказать. На моей памяти лишь пятеро инсертумов успели уже принять сторону. Людям тяжело даётся окончательный выбор, в них живёт куда больше противоречий и сомнений.
Получается, я в любой момент могу «переродиться» в ангела или демона? Удивительно. А можно остаться инсертумом на столетия и жить в стенах Эрита?
– Уверен, у тебя уже появились вопросы.
– Я… я даже не знаю, с чего начать, – честно отвечаю, поджав губы.
– Ну, начни хотя бы со своего расписания.
Развернув шершавую бумагу, выданную ангелом, тут же удивляясь от обилия занятий. «Тренировки по полётам», «Шедимуш» и «Ангелология» и ещё уйма непонятных слов… Но тут взгляд цепляется за строчку «Индивидуальные занятия», будто написанную другим почерком, и напротив, в графе преподаватель, стоят имена Геридона и некоего Эфаэля. Строчка повторяется каждую неделю в течение первого месяца, кроме единственного выходного…
– Что происходит на индивидуальных занятиях?
Мой вопрос явно застаёт Даниэля врасплох. Глянув в пергамент, он тоже удивляется…
– Не слышал о таких, – мягко добавляет он. – Бывают разовые, но чтобы регулярные, да ещё и с главами терсий…
Тогда с чего вдруг к обычному инсертуму столько внимания? Или после триумфального знакомства в меня настолько не верят, что желают кропотливо повозиться?
Конец ознакомительного фрагмента.