Рождение танковой нации
Шрифт:
И недаром Роммель говорил: "Десять наших бронедивизий решили кампанию 1940 года во Франции". Немцы действовали с каким-то безрассудным азартом и тем самым как бы гипнотизировали противника, который в шоке не мог осмыслить происходящее.
Роммель: "18 мая наши авангардные бронечасти 4-й армии достигли линий Ле Като-Сен-Кантен, откуда сразу же устремились вглубь неприятельской страны, в направлении Аббевиль — нижнее течение Сомма… Наши фланги, тылы, весь наш фронт были натянуты втугую, до отказа, с риском вот-вот лопнуть… Будем же мчаться вперед, не оглядываясь ни направо, ни налево! Будем пользоваться "блефом" и растерянностью англо-французов". Это выдержка из приказа командира танковой дивизии Роммеля, чья звезда взошла на полях Бельгии и Франции.
Согласование и взаимодействие "в
И еще один очень важный момент, существенно повлиявший на ход Второй мировой войны.
Историки Англии и Франции, со слов своих военных, уже полстолетия продолжают объяснять весенний разгром англо-франко-голландско-бельгийского фронта немцами в 1940 году превосходством нацистских пикировщиков и танков. Тем же советские историки объясняют разгром и "котлы" 1941 года, добавляя сюда еще и внезапность. Это неверно. Американский генерал Риджуэй утверждал, и не без оснований, что боевой дух офицеров в Первой мировой войне был сильнее, чем во Второй. Этот упадок у французов был еще более разительным. Они, спрятавшись за линией Мажино, которую искренне считали неприступной, точнее, сунув голову вместо песка в линию Мажино, оставшейся частью тела молились обороне. А ведь перед 1914 годом французы исповедовали "элан" ("порыв" — фр.), когда им нужно было вернуть Эльзас и Лотарингию. Англичане располагали таким же офицерским корпусом, как и прежде. Но, судя по Дюнкерку и потерям на морях, дух времени коснулся их раньше других — только они умело это скрывали.
Надо заметить, что и строгие оценки РККА, которые давали немецкие генералы, были близки к реальности, за исключением, пожалуй, одного фактора, но самого главного на войне, и особенно тотальной. Фактор этот — боевой дух народа в целом.
Это может показаться парадоксальным, но впервые за десять веков своей истории русский народ готовился к войне, и он был действительно готов к ней, особенно молодежь. Даже при миллионах пленных красноармейцев в 1941-42 годах, при "котлах", панике и дезорганизации, была и другая война, которая и сорвала под Москвой гитлеровские планы.
Лучше всего предоставлять в таких случаях слово противнику. Вот что свидетельствует генерал К. Типельскирх: "Убедительно было упорство противника; поражало количество танков, участвовавших в его контратаках. Это был противник со стальной волей, который безжалостно, но и не без знания оперативного искусства бросал свои войска в бой. Для серьезных опасений не было никаких оснований, однако уже ясно одно: здесь не могло и быть речи о том, чтобы быстрыми ударами "разрушить карточный домик". Эта кампания не будет проходить так же планомерно, как прежние".
Таких свидетельств можно привести десятки. А это значит, что, уступая немцам в военном искусстве, мы были на одной с ними высоте по уровню боевого духа нации. У нас было тогда много пороков и ошибок, но в этой сфере мы оказались на высоте.
К примеру, до войны у нас не было ни одного фильма, который разрушал бы наступательный порыв общества. Французы после войны обвиняли в разгроме Франции фильм "Набережная туманов", который обезоружил нацию своей безысходностью. Бесспорно, фильм "Набережная туманов" воевал против Франции. Что до Советской России, то все промахи режима на поле боя восполнили такие фильмы, как "Истребители", "Мы из Кронштадта", "Чапаев" и особенно "Трактористы", который, по сути, стал талантливым народным гимном танковой войне и все сметающим песенным духом помог молодым людям поверить в свои силы. Фильм "Трактористы" утверждал, что, "гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход". Фильм был эпически прост, народен и понятен. Там были слова: "враг будет бит повсюду и везде". Вот за этот былинный дух, явленный в самый ответственный для России момент, фильм "Трактористы" можно назвать лучшим довоенным фильмом.
А экзамен боевого духа провела народная война.
ТАНКИ
30 сентября 1941 года 1700 танков вермахта по приказу фельдмаршала Федора фон Бока завели моторы. 1390 самолетов 2-го воздушного флота фельдмаршала Кессельринга, лучшего и крупнейшего в Люфтваффе, начали свою адскую работу. Геббельс грозил, что крылья самолетов Геринга закроют солнце. Итак, командующий группой армии "Центр" фон Бок приказал из района Духовщины, что на Смоленщине, обойти Москву с севера 3-й танковой армией Рейнгардта. Гудериану велено из района Шостки через Орел и Тулу обойти Москву с юга. Две танковые армады должны были окружить Москву и с лязгом бульдожьей хватки замкнуть клещи в районе Ногинска. В центр из района Рославля наносила удар 4-я танковая армия Геппнера.
Битва под Москвой будет греметь полгода. Точнее — 6 месяцев 20 дней, с 30 сентября 1941 года до 20 апреля 1942 года. Но прежде чем вернуться под Москву, где решится, по существу, судьба всей войны, вспомним 22 июня 1941 года, когда в 5.30 утра германский посол фон Шуленбург в кабинете Молотова вручил Кремлю объявление войны.
В те минуты советскую границу вермахт перешел тремя группами армий, в каждой по воздушному флоту. У трех групп армий — четыре танковые армии. На север к Ленинграду устремились дивизии фельдмаршала фон Лееба с танковой армией генерал-полковника Геппнера. На Киев с юга двинулись войска фельдмаршала фон Рундштедта с танковой армией генерал-полковника фон Клейста. Группе армий "Центр" фельдмаршала фон Бока, нацеленной на Москву, приданы, в отличие от соседей, две танковые армии — Гудериана и Гота. Когда они появятся под Москвой, за плечами у вермахта останутся четыре миллиона наших солдат, убитых и плененных после сражений и "котлов" Белостока, Минска, Умани, Киева, Вязьмы, Брянска, — названия этих городов станут вехами страшной военной катастрофы, которая станет расплатой за уничтожение в 1917 году русской армии, геноцид народа, поголовное истребление офицерского корпуса.
Каковы были соотношения сил в танках 22 июня между вермахтом и РККА? Немцы сосредоточили на Восточном фронте всего 3715 танков. Из них 500 танков трудно брать в расчет, потому что это были, по сути, танкетки Pz-ll, которые по всем данным уступали даже нашим легким танкам БТ. Еще 1200 немецких танков (из числа 3175-ти) имели броню 22 мм, которую нельзя назвать противо-снарядной. Остается 1700 новых немецких танков Pz-IV и Pz-III. Боевая масса Pz-III 19,5 т. Скорость 40 км/час. Вооружение — 37 мм полуавтоматическая пушка и три пулемета. С декабря 1941 года Pz-III получили 50 мм пушку. Ее бронебойный снаряд пробивал 75 мм, а подкалиберный — 115 мм броню (к середине 1943 года число модификаций на Pz-III достигло 12-ти).
Другой немецкий средний танк Pz-IV имел толщину лобовой брони 50 мм и бортовой 30 мм. Боевая масса 22 тонны. Он выпускался всю войну в десяти модификациях. На его базе выпускались штурмовые орудия и истребители танков. При нападении на Польшу у вермахта было всего 211 танков Pz-IV. Во время войны в Польше и на Западе у Германии в бронетанковых силах было представлено только 10 процентов средних танков Pz-III и Pz-IV.
На Восточном фронте вермахт располагал только 900 средними танками Pz-IV, которые по всем показателям уступали нашим средним 1225-ти танкам Т-34. При этом к 22 июня 1941 года вермахт не располагал ни одним тяжелым танком в своих боевых порядках.
Чем же располагала Красная Армия к началу войны? Перед Второй мировой войной танковый парк всех государств мира, кроме СССР, составлял 18 тысяч машин. У Красной Армии было 30 тысяч танков! (Жуков называет цифру 32 тысячи.) Выходит, у РККА в строю почти в два раза больше танков, чем у всего мира! Если вспомнить о том, что танки — оружие нападения, то следует признать, что план "назло буржуям мировой пожар раздуем" к 1941 году не потерял ни одной буквы. Полураздетый, голодный, живущий по продкарточкам, окруженный по периметру границ следовой полосой с колючей проволокой, при взорванных пустых церквах и переполненных тюрьмах народ был мобилизован для захвата мира. Полстолетия пропаганда промывала остатки мозгов атеистам о численном превосходстве немецких танков, внезапно напавших на миролюбивую колхозную страну.