Рождение
Шрифт:
Повел и повел. Следом за красным здоровяком.
И вроде ничего такого, но вот взгляды.
Илья хорошо помнил, как на него смотрели до ритуала. Этакая смесь любопытства, вызова и презрения. В разных пропорциях. Сейчас же… он не мог понять почему, однако местные все без исключения подчеркнуто демонстрировали уважение. И в чем-то опаску.
Изменилось все.
Вообще все.
Но так — неуловимо.
Тем более что к прочим адептам они так не относились. Равно как и друг к другу. Даже на его сопровождающего —
Может быть, доспехи так действовали?
Но нет. Здоровяк охарактеризовал их очень качественными, но не сильно дорогими. Мастер Илай вообще с таким дешевым сырьем редко работал. Да и вон — по городу ходили существа с куда более ценными комплектами. Иной раз и на пару порядков более дорогими.
Нечему тут завидовать.
Просто рабочая роба воинского сословия по местным меркам. Которая ни на что не влияла. Здесь две трети населения так или иначе были с войной связаны.
Тогда что в нем не так?
Он прикрыл глаза, переключаясь на магическое восприятие мира. Идти это, как оказалось, почти не мешало. Контуры материального мира вполне проступали. Все же сущности вокруг воспринимались как ауры. Красные в основном. Иногда встречались черные. И совсем редко — желтые с белыми.
Пригляделся к себе.
Синий талант. Ничего такого. Разве что несколько черных прожилок, которые, словно вены, пробегали через него. Тонких таких. Едва заметных. Это были те самые последствия, о которых его предупреждали.
Ничего такого.
Ему даже лакса дали для черной доли таланта. Нормальные, полноценные варианты слишком маленькое и слабое вкрапление черного таланта, как ему сказали, не позволяло использовать. Поэтому «залили» в него «Черный ковер». И не было среди черных лакса ничего, что занимало так мало места и потребляло столь ничтожно силы. Эффект, правда, тоже смехотворный, в общем-то. Проклиналась маленькая поверхность — буквально полметра на полметра. Любой, кто наступал на нее, норовил споткнуться.
В понимании Лилу и владыки — обычная шалость.
По легенде, эту лакса вообще создали ради эксперимента. Впрочем, на практике ей почти никто и никогда не пользовался. Разве что иногда дети наносили в качестве смываемой татуировки, чтобы поиграть…
Илья встряхнул головой.
Открыл глаза.
Окинул взглядом округу.
И вновь приметил, как все местные с каким-то странным уважением относятся к нему. Почему? Что за чушь? С какой стати? Ведь ритуал признания его дэвом не проводили.
— Или проводили? — мысленно сам у себя спросил мужчина.
Впрочем, ничего принципиально нового он в себе не чувствовал. Окружающих — да. Ощущал куда лучше, чем раньше. Но связывал это с переходом на уровень адепта.
Для него этот прогресс был очевиден. Илья
— Параноик, — фыркнул владыка, наблюдая за удаляющимся Ильей.
— А ты бы на его месте не подозревал нас?
— Так я параноиком его с уважением называю.
— Хорошо, что мы выбрали Хозяина ночи.
— Да… иначе он бы точно что-то заподозрил. А так… его чутье вполне вписывается в форму магического зрения. Ни он сам, ни маги ничего не заподозрят.
— Печать получилась слишком уж яркой. Мы сильно с ним рискуем.
— Мы? Нет. Рискует он.
— Не люблю проигрывать.
— Ты слышала, что эти деятели вышли на мир Ильи?
— Разумеется. Только не поняла — откуда взялся этот клоун.
— Почему сразу клоун? Просто одержимый.
— Его не опознать?
— Я с ним через сны работаю. Явных следов касания нет. Даже ты бы далеко не сразу поняла.
— И зачем ты это сделал?
— Возможно, ты права, и в этом деле слишком много натяжек. Поэтому было бы неплохо оттянуть от Ильи внимание. Советы Нехеб и Зара с огромной радостью замнут все, что с ним связано. Чтобы этот скандал потонул в текучке.
— Не убьют?
— Не должны. Это же потенциально новый скандал. А он им не нужен…
Часть 3
Глава 8
Магистр Аратос осторожно понюхал кофе.
Аккуратно. Как он всегда обходился с напитками.
Надежности аромат не вызывал, однако местные его пили вполне уверенно. Поэтому нехотя и он отхлебнул.
Было горько, отчего он невольно поморщился.
— Сахар, — произнес этот человек в странной одежде. — Добавьте сахар.
«Дуб» немедленно так и поступил. Сладости он любил. Остальные, чуть помедлив, последовали его примеру.
На магистре был «разговорный» артефакт для автоматического перевода речи. Дорогая и редкая поделка. Внутри него сидел дух, который брал мыслеобразы говорящего и передавал их напрямую всем присутствующим. Действуя в радиусе тридцати шагов.
Речь при этом шла отдельно, и ей он не мешал. Создавая этакий «эффект Володарского», ибо дух мстил, как мог, за свое заточение и безбожно гнусавил. Впрочем, это была еще не самая страшная побочка.