Рожденная чародейкой
Шрифт:
Укваз крикнул:
— Я не лгу. Позвольте мне закончить рассказ: вот перед вами голова Неодолимого — Пэштак было его имя, — которого убил Радж Ахтен, когда тот пытался помешать ему убить Короля Земли.
И я призываю всех честных людей к отмщению: сбросьте с себя ярмо Радж Ахтена! Должен быть только один король на свете — Король Земли!
Сердце эмира забилось чаще. Он знал, что Укваз говорит для него. Укваз нарочно пришел со своим рассказом сюда, под стены Башни Посвященных, зная, что эмир Оватт здесь и что он
Едва прозвучали последние слова Укваза, как послышались звуки спускаемой тетивы, и в воздухе засвистели стрелы. Толпа разразилась испуганными воплями.
Чтобы понять, что там на самом деле происходит, эмиру Оватту не нужны были глаза. Стражники начали стрелять в ах'келлахцев. При этом стрелы их разили и невинных, собравшихся на площади. По долетавшим звукам можно было догадаться, что и среди толпы начались стычки — кто-то бил сторонников Радж Ахтена, кто-то — его врагов.
— Отец! — вскричал Мессан. — Один из воинов Ук-ваза получил стрелу в глаз. Он упал с коня. Указ и второй воин пытаются ускакать.
Суматоха все усиливалась. Визжали женщины, ржали лошади, плакали от страха дети и яростно кричали мужчины.
Мальчик сказал:
— Укваз уехал!
Но сражение внизу продолжалось.
— Кто побеждает? — спросил эмир.
— Стражники, которые защищают Радж Ахтена, — ответил его сын.
И в этот момент горькая истина открылась эмиру. Он всегда думал о людях, что бились сейчас внизу на площади, как о своихподданных. Но сдавшись Радж Ахтену, он потерял их — отдал человеку, не имевшему ни чести, ни совести, человеку, для которого они были просто рабочим скотом.
Никого он не спас — ни себя, ни свою дочь, ни подданных. Он все отдал негодяю.
И теперь настало священное время, чтобы вернуть себе свой народ.
— Поспеши, — сказал эмир сыну. Он подошел к сундуку и вынул оттуда кошель с деньгами, украшенный огромным рубином. — Пока все стражники у главных ворот, ты можешь выскользнуть через черный ход. Если тебя попытаются остановить, скажи, что у меня сегодня пурифам,день очищения, и я послал тебя на рынок за фигами.
Он передал деньги мальчику:
— Выйдешь из дворца, ступай сразу в дом моей сестры. Ты помнишь, где это?
— На холме?
— Да. Попроси ее спрятать тебя. Ты понял? Сюда не возвращайся. Меня здесь уже не будет.
— Почему? — спросил сын. — Куда ты уходишь?
— На войну, — ответил эмир.
В этой Башне Посвященных Радж Ахтен держал самых ценных своих векторов. В Бел Наи был на редкость здоровый воздух, и Саффира в свое время уговорила Радж Ахтена поселить здесь тех, кто передавал ему жизнестойкость.
Эмир давно готовился к этому дню. Он прекрасно знал, что никогда не сможет выступить против Лорда Волка из Индопала в открытую. Но зато он мог нанести
Когда бы не дети, он уже сделал бы это. Но долгое время он лелеял надежду, что его дочь сумеет смягчить нрав Радж Ахтена, отвратить его от зла. А потом понял, что Мессана Радж Ахтен держит здесь, как заложника и напоминание. За любой выпад в его адрес эмир расплатился бы жизнью сына.
— На какую войну? — спросил мальчик. — Я хочу с тобой.
Но эмир не мог рассказать ему о своем замысле. Он молча подошел к столику, где лежали шахматы. Несколько лет он обучал сына этой игре и не раз говорил ему, что, если хочешь выиграть партию, приходится порой жертвовать какой-то фигурой. И надеялся, что мальчик поймет. Взяв в руки черную королеву, он отвинтил голову, вынул отравленную иглу. Тело королевы было полым и содержало яд.
Стражники, разумеется, его убьют. Надо только попытаться спасти сына.
— Ступай скорее, — тихо сказал он. — Выше голову, мой мальчик, и держись непринужденно.
ГЛАВА 54
МАЛЕНЬКИЕ ЖЕРТВЫ
Мы все приносим каждый день маленькие жертвы ради продолжения жизни на земле. И в этом смысле каждый из нас — Посвященный.
Габорн отправился на север в надежде преградить опустошителям путь. Лангли с оставшимися рыцарями и великанами Фрот двинулся следом за ордой, чтобы убивать отстающих.
Биннесман подъехал к телеге Аверан и подхватил девочку к себе в седло. Затем показал на белую кобылу вдалеке, которая лишилась в схватке хозяина и стояла теперь над его мертвым телом.
— Не побоишься ехать одна на боевом коне? — спросил чародей.
— Это куда легче, чем на грааке, — заверила его Аверан. — Да и падать не так высоко.
— Я думаю, — согласился Биннесман.
Они поскакали к бесхозной кобыле, Весна на своем сером жеребце последовала за ними. Подъехав, Биннесман соскочил с седла, передал поводья Аверан. Подошел к лошади и принялся перерезать ножом кожаные ремешки ее тяжелого чепрака.
Аверан не хотелось смотреть на мертвого рыцаря, но пришлось, чтобы убедиться в том, что он действительно умер.
Да, этому человеку уже не суждено было больше ездить на своей лошади. У него была сломана шея и разбита голова. Над телом вились мухи.
Биннесман быстро снял с кобылы все тяжелые доспехи, оставил только попону и седло. Теперь она могла скакать быстро.
К этому времени на север уже ушла конница Габорна, следом шел обоз. Аверан подумала, что придется глотать всю дорогу вместо завтрака поднятую ими пыль.
Но Биннесман, пересадив Аверан на белую кобылу и заняв место в седле на своем коне, поскакал на восток, вслед за рыцарями Лангли.