Рожденная чародейкой
Шрифт:
— Слушаюсь, милорд.
Он поднялся, но спутников своих будить не стал. Быстро натянул кольчугу и подошел к запасному оружию, которое вез с собой один из лордов.
Выбрал копье, хорошо сбалансированное, не слишком тяжелое, опоясанное дюжиной железных колец. Вышел с ним во двор и направил наконечником в небо. Мать барона еще в детстве научила его руне Воздуха. Он начертал эту руну наконечником копья, и в тот же миг по древку пробежала быстрая голубая молния.
Выезжая с постоялого двора, барон улыбнулся.
А ветер полетел
ГЛАВА 8
ГОРЯЩИЕ НЕБЕСА
После битвы при Ингфорде спросил я доблестного сэра Гваллиума: «Что скажете вы о форсиблях?».
Сделался он весьма задумчив и отвечал мне так: «Воистину, ничего еще не создавал человек равного им! От утренней до вечерней зари я бился и поразил сорок пять могучих рыцарей, но даже не притомился. Клянусь моей бородой, форсибли эти помогут добрым людям искоренить всякое зло!».
Но жена его сказала: «А я полагаю, что люди низкие сотворят с их помощью такое зло, какого мы еще не ведали».
За час до рассвета звезды в холодном небе разгорелись так, словно собрались поджечь небесный свод. Радж Ахтен бежал через горы Хест к пустыням родного Индопала, весь мокрый от пота, с запекшейся на груди и колене кровью. Его черная чешуйчатая кольчуга, разорванная когтями вильде, звенела на каждом шагу, словно кандалы.
Горная тропа, по которой он мчался, петляла меж скал, ныряла в ущелья, кружила среди высоких заснеженных сосен.
В горах было холодно. Радж Ахтен держал боевой молот наготове. Перепуганные опустошители разбежались из Карриса в разные стороны. С двумя он уже столкнулся в здешних лесах и убил их.
Но тут можно было встретить и кое-кого пострашнее. Габорн восстановил против Радж Ахтена его собственных Неодолимых. Их отряд проскакал не так давно через перевал, оставив следы подков на свежевыпавшем снегу.
И Радж Ахтен, чтобы не столкнуться со своими же воинами, выбрал тропу, по которой не могли пройти кони.
В лесу выли волки. Они учуяли запах его крови и мчались по пятам, пытаясь догнать. Радж Ахтен и сам чуял запах своего тела, перебивавший запахи снега, льда, камня и сосен.
Дышать было трудно; грудь горела как в огне. На высоте воздух был разреженный, от него кололо в легких.
Доспехи его душили; металл, казалось, вытягивал из тела все тепло. Терпел он долго, но в конце концов стянул порванную кольчугу и выбросил. Черные звенья ее рассыпались по снегу, как рыбья чешуя.
Радж Ахтену мучительно хотелось есть.
А ведь он, имея столько даров силы и жизнестойкости, должен был сейчас чувствовать себя бодрым и не замечать никаких неудобств.
Он гадал, что за странная немочь его одолевает. С тех пор как вильде Биннесмана переломала ему
Радж Ахтен предположил было, что умер кто-то из его Посвященных и он утратил часть жизнестойкости. Но при разрыве магической связи с Посвященным всегда возникали тошнота и болезненное чувство потери. А он этого не ощущал.
Взбежав на очередное возвышение, Радж Ахтен вдруг увидел нечто неожиданное: в полумиле от него, в темном ущелье плавал на привязи разведывательный воздушный шар в форме граака.
На земле под ним горел костер, отбрасывая блики на шелковые крылья граака.
Возле костра, готовя чай, собрались его соратники — советник Фейкаалд и пламяплеты Раджим, Чеспот и Аз. Еще с ними был Хроно Радж Ахтена.
Старик Фейкаалд натянул свой серый бурнус на голову и закутался в плащ, как в одеяло. На пламяплетах же не было ничего, кроме набедренных повязок, они наслаждались близостью огня. Огонь давно сжег все волосы на их телах. Глаза колдунов казались зеркалами, отражавшими пламя костра.
Самые верные последователи Радж Ахтена сидели так спокойно, словно ждали его… а, может быть, и безмолвно призывали.
Он спрятал молот в ножны и спустился к ним.
— Салаам, — сказал он.
Что значило «мир». Они увидели его, тоже пробормотали «салаам».
— Раджим, — спросил Радж Ахтен самого могущественного из своих пламяплетов, — ты видел отряд, который тут проезжал?
— Мы как раз приземлились, когда по тропе спустились всадники во главе с Уквазом Фахаракином. Он везет с собой голову своего племянника, Пэштака. Собирается выступить против вас, провозгласить атвабу.
— Смутьян, — сказал Радж Ахтен. — Я рад, что не все мои люди пошли за Королем Земли. Раджим пожал плечами.
— Король Земли может избрать меня с тем же успехом, с каким он изберет буйвола.
Когда он говорил, изо рта его вырывался дым.
Радж Ахтен усмехнулся и встал у костра, грея руки и глядя на языки бледного пламени. Треснуло полено; в небо выстрелил сноп искр.
Огонь облегчал его страдания. Сжигал холод и боль. Пламя стелилось по земле в его сторону, хотя ветра не было. Радж Ахтен решил, что это колдуны ради него управляют огнем.
Все три пламяплета смотрели на Радж Ахтена как-то странно.
Наконец Раджим спросил:
— О, Великий Свет… хорошо ли вы себя чувствуете?
— Я… — он не мог найти слов. Ибо чувствовал себя слабым, больным и растерянным. — Я как будто не совсем я. Возможно, я утратил какие-то дары.
Раджим устремил на него пристальный взгляд.
Среди пламяплетов зачастую встречались необыкновенные целители, способные определить даже самое легкое недомогание.
— Да, — сказал Раджим. — Ваше свечение совсем тусклое. Вдохните, пожалуйста, дым костра и выдохните на меня.