Рожденная на рассвете
Шрифт:
Пока Нева разливала выпивку, Арчибальд повернулся к Адаму, самому молодому парню из их компании.
— Адам, разве ты не сказал мне минуту назад о том, что на улицах шастает разъярённая Гвардия? — Арчибальд говорил таким тоном, будто находился в блаженном неведении, театрально почесывая при этом свою лысину.
— Именно так я и сказал, Арчи! — Адам откинулся на спинку стула, по обыкновению ухмыляясь и цинично приподнимая одну бровь. — Слышал они немного расстроены ограблением в герцогских покоях. Но раз Нева сказала — только горстка чужеземцев в городе, быть по сему. Куда уж мне.
Адам
Нева подняла запястье и, не смотря на полупустую кружку, перестала наливать ему мед. Волна легкой паники подступила к ее горлу. У нее была репутация человека, никогда не отлынивающего от опасной работы. При всем желании она не могла отказываться от таких дел, коль скоро она хотела, чтобы у Рыси была хорошая репутация и достойная оплата. Если Адам наблюдал за тем, как Гвардия выходила из Замка, то было очень вероятно, что мужчины, сидящие за столом, были в курсе ее приключений.
— Думаю, я тогда лучше приберегу медовуху для тех чужеземцев, — ответила Нева.
Воры залились смехом. Они знали, что из них двоих Нева была куда более рисковой персоной. Адам хорошо преуспел в торговле, но смелости ему явно недоставало. Он стал намного реже участвовать в воровских делах, а основной свой доход получал с продажи оружия. По правде говоря, он неплохо устроился. Связи с Флинном и сводным братом, работавшим на корабельного комиссара на Ледяном Притоке, служили гарантом его благополучия.
На этот раз Нева не собиралась спускать Адаму сарказм в ее адрес на глазах у вырастивших ее мужчин, а они, должно быть, испытывали истинное удовольствие, наблюдая за тем, как она подтрунивает над ним в ответ. Иначе зачем Морти было выносить на обсуждение ее работу.
— Малышка, — усмехнулся дядя Нил, — Мы знаем, что ты можешь постоять за себя. Только будь поосторожнее с путешественниками за угловым столиком.
Нил наклонил свою лохматую голову, тайком указывая на слабо освещенный стол в дальнем конце зала. Компания друзей часто полагалась на чутье Нила, поэтому Нева восприняла его предупреждение всерьез. Но она не обернулась после его слов. Вместо этого она засмеялась и отошла от их столика, оставив наполовину пустой только кружку Адама.
— Мне нужно обслуживать посетителей, господа. Прошу, не учудите чего-нибудь, пока меня нет!
Вместо того, чтобы вернуться на кухню, Нева повернулась и двинулась в противоположном направлении, с показным усердием высматривая, не нужно ли еще кому-нибудь подлить выпивки. Она остановила взгляд на двух мужчинах, сидящих в угловой нише. Один из них посмотрел на нее в ответ, и его лицо показалось Неве знакомым. На нем был черный балахон барда; она была уверена, что он уже пел в их таверне в прошлом году и, насколько она помнила, обладал добродушным нравом.
Второй гость был одет в плащ с капюшоном
Вернувшись на кухню, Нева наполнила кувшины и, сделав глубокий вдох, направилась к угловому столику. На первый взгляд мужчины казались достаточно спокойными, но неприятности, порой, принимали самые разные обличия.
— Добро пожаловать в таверну семьи Робертс, господа! — поприветствовала их Нева, — еще медовухи?
Она мельком взглянула на спрятанную в длинной бороде улыбку, которую послал ей бард, и повернулась к другому мужчине. Первое, что бросилось ей в глаза — была его черная, как смоль, кожа. Казалось, что его мускулистая грудь, часть которой выглядывала из туники, была слеплена из угля. Незнакомец наклонил голову, чтобы рассмотреть ее, и свет настольной лампы озарил его лицо.
На секунду Нева застыла, словно изваяние, но быстро опомнилась: она не имела права вести себя так, ведь это могло оскорбить клиента.
Лицо незнакомца точь в точь повторяло последний образ, который показал ей кубок.
Перед ней сидел чистокровный Да’Валиа.
Глава 3
12 день Файерсайда, 1631 год.
Алижи сказала, что она поможет мне получить достаточное количество голосов на саммите. Ее союз силен, поэтому другие будут ее слушать. Однако, скоро у нее снова будет новое бракосочетание, так что долго на нее рассчитывать я не смогу.
— Монажи Да'Вода-Лира
––—–
— Медовухи много не бывает!
Шуточки барда мало интересовали Неву, Да’Валиа же молчал. Он только смотрел, и взгляд его черных глаз был спокойным и заинтересованным.
Нева наполнила кружку барда и стояла, не в силах отвести взгляд от сидевшего перед ней Да’Валиа. Хотя капюшон плаща скрывал его рога от глаз посетителей таверны, способности Невы позволяли ей видеть их: оба рога — черные, размером с ее запястье у основания и с тонкими заостренными концами. Инстинкт нашептывал ей, что под его небрежной прической скрываются такие же острые уши, как и ее собственные.
— А вам? — еле выдавила из себя слова Нева, стараясь не глазеть на шрам, тянувшийся от уголка глаза через всю щеку до самой челюсти.
Его вид был устрашающим, но что-то в нем привлекало ее. Она никогда не видела ни одного Да’Валиа, кроме своей матери, только лишь слышала истории о мужчинах-воинах. Кожа ее матери была такой белой, что казалось светилась, но мужчины, хиланы, не рождались на рассвете. Согласно древним преданиям хиланы рождались в полночь.
— Всенепременно, — сказал Да’Валиа пододвигая кружку вперед. Его голос напомнил ей рог пастуха — глубокий звук, разносящийся в горах эхом.