Рожденная в пламени ночи
Шрифт:
И Ева, поддавшись соблазну, точно угадав мысли князя, подняла тонкие руки и положила их на крупные плечи мужчины. Тот дернулся и гортанно зарычал. Клыки прорезались, затребовав крови.
Виски запульсировали с такой отчаянной силой, что, казалось, сейчас лопнут.
Она его обняла…обняла…
Темнота обрушалась на мужчину, заставив его утратить самоконтроль. К черту всё! Пусть всё катится в адову пропасть! Она — его!!
И он, уперев руки по обе стороны от головы девушки, резко дернул тело вперед, намереваясь ворваться в её лоно, узнать, так ли
Казалось, ничто не способно было его остановить.
Он бы непременно вошёл в неё, если бы не услышал тихий, едва различимый шепот:
— У тебя глаза красивые.
Игорь замер. Древний вампир, для которого в этом грешном мире не осталось искушений, содрогнулся от незамысловатого комплимента девушки. Мужчина резко выдохнул воздух из груди, его точно вышибли из него.
— Г. глаза? — переспросил он, не веря своим ушам.
Ева, продолжая испытывать непонятный трепет и не размыкая ног на его талии, кивнула.
— Да. Черные, но они не пугают меня больше. Скажи, а, правда, что вампиры могут гипнотизировать?
Игорь завис над телом девушки, не двигаясь. Он всматривался в нежное заплаканное лицо Евы, ища подвоха в её словах. Не находил. Она тоже изучала его лицо, точно впервые видела.
— Некоторые — могут, — честно признался князь.
— А ты? — выдохнула она.
— Не знаю, не пробовал, — так же честно признался он.
Десны нещадно чесались, требуя удовлетворения основного инстинкта. Взгляд темных глаз метнулся на пульсирующую венку шеи, и горло обожгло огнём. Как же он хотел испить её! Узнать, какова на вкус её кровь! Внутренности снова скрутило, причиняя боль на грани терпимого. Хорошо, что Игорь, собираясь на приём, воспользовался услугами донора, иначе сейчас бы не устоял перед искушением.
Теперь, когда яростное вожделение схлынуло, к Игорю вернулась способность контролировать свои действия. И он, не желая больше вести разговоры, склонил голову и поцеловал Еву.
На этот раз требовательно, заявляя на неё права. Его губы действовали умело.
И Ева откликнулась. Молодое тело, в последнее время не знавшее ничего, кроме побоев, стремилось компенсировать боль, заполнить её отклики чем-то другим, более ярким, запоминающимся.
Поцелуй Игоря разослал стремительные импульсы по телу Евы, заставив её опустить ноги с талии мужчины на матрас и упереться пятками. Ей требовалась опора. У Евы возникло ощущение, что её тело превращается в натянутую струну, и если она не найдет точку опоры, то попросту исчезнет.
Игорь целовал Еву, стараясь не обращать внимания на шум в голове. Если он сейчас же, сию минуту, не получит разрядку, то взорвется. Одна его сущность говорила, что ему необходимо возбудить Еву, нельзя входить в неё не подготовленную, вторая — наплевать на желания девчонки, ворваться в её лоно до упора, впечататься в её тело, растянуть, заставить впустить, а потом, когда он получит своё, он найдет способ загладить легкую вину.
Он постарался найти компромисс. Прервав поцелуй в губы, устремился вниз. Его язык тотчас нашёл
Рука же мужчины жестом собственника легла на приоткрытое лоно. Он дотронулся до сухих складочек, испытав сильнейшее разочарование.
Она не возбудилась.
Проклятье!
Но остановиться Игорь был уже не в силах. Он, стараясь действовать аккуратно, развел нижние губы в стороны, дотронулся до ложбинки и…едва не взвыл от накатившего на него восторга! Внутри она была влажной! Она начинала возбуждаться, просто её сок ещё не успел проникнуть вне складочек.
Она хотела его…
Одним пальцем он скользнул внутрь, заставив Еву дернуться.
— Ты…, - Игорь оторвал голову от груди девушки. Теперь он желал видеть её глаза. — Ты очень узкая. А твой запах возбуждения… Невероятно сладок. Скажи, скажи только честно, тебя здесь кто-то трогал?
Он задал последний вопрос и не заметил, как замер в ожидании ответа.
Глупо было надеяться, что она ответит нет. В обществе, где сексуальное просвещение было доступно едва ли не дошколятам, подростки стремились, как можно раньше познать, что такое секс. Если девочки-школьницы и не занимались сексом, то уж трогать-то себя мальчикам разрешали.
От одной мысли, что какой-то прыщавый упырь лапал шелковистые бедра Евы, у Игоря возникло непреодолимое желание разнести к чертям собачьим всю школу, и найти того паренька, к которому она сбегала поздно ночью!
— Нет.
Он даже в первое мгновение пропустил её ответ мимо ушей. Погруженный в темные планы мести, он, скорее по губам, прочёл её ответ.
И возликовал.
Его внутренний зверь, та самая сторона, которая всего была покрыта мраком, торжествующе возопила — ЕГО! Только его… Ни один юнец, ни один ублюдок в подвалах Изова не прикасался к ней там, где сейчас хозяйничали его пальцы.
И он всей своей сверхестественной сущностью почувствовал, что она говорит правду.
Больше ждать он не мог. Снова подтянувшись вверх, он провёл рукой по лицу девушки и надрывно прошептал, предупреждая и точно прося прощения:
— Будет больно.
Он помнил её слова про боль. Более того, он сам готов порвать любого — человека ли, вампира ли, которой посмеет даже подумать о том, чтобы причинить ей боль.
Она под его защитой! И их контракт тут ни при чем.
— Знаю, — так же тихо ответила Ева и чуть приподняла бедра: — Но ты же…Ты же осторожно, да?
Лучше бы она молчала.
Лучше бы ничего не говорила.
Потому что надежда и доверие, прозвучавшие в её голосе оказались последней каплей для Игоря.
Он пропал. Хваленое самообладание князя Игоря Сандровского рухнуло в глубокую пропасть.
— Да, — выдохнул Игорь и устремился вниз, к тайне, хранящейся шелком внутренних бедер.
Он с силой сжал зубы и почувствовал, как клыки неприятно царапнули губы. Плевать.
Он дрогнувшей рукой раздвинул складки Евы. Да, вот так, моя соблазнительная ведунья.