Рожденные из пепла
Шрифт:
— Давай не будем думать о возможных трудностях, — предложила я, присаживаясь в кресло, стоящее напротив. — Лучше давай поговорим о приятных вещах. Расскажи, как развиваются ваши отношения с Клаусом?
София засмущалась, ее щеки порозовели и, она ненадолго замолчала. После непродолжительного раздумья она проговорила:
— Клаус мне рассказывал, что прежде был влюблен в тебя. Но, ты не думай, я его к тебе совершенно не ревную. Я вижу, как вы с Томасом смотрите друг на друга и понимаю, что третьему нет места в ваших отношениях.
В
«Ох, как ты ошибаешься!» — с горечью подумала я, а вслух произнесла. — Я всегда относилась к Клаусу как к другу. Тебе не стоит даже думать об этом.
— А как у вас дела с Томасом? — спросила она, наклоняясь ближе.
Но тут в дверь постучали, и я не успела ответить на ее вопрос.
Когда я распахнула ее, то увидела на пороге переминающегося с ноги на ногу Томаса. Его светлые волосы вились на висках, фиалковые глаза сияли. Он выглядел взволнованным и немного расстроенным.
— Можно мне войти?
— Проходи, конечно, только я не одна, — проговорила я, освобождая проход.
Томас заглянул внутрь и улыбнулся, заметив сестру.
— А… так у вас девичник? Я не помешаю? — улыбаясь, спросил он.
— Нет, конечно, проходи, — крикнула София через плечо.
Он прошел к окну и присел на стул. У его ног тут же стал тереться кот, привлекая внимание. Но никто так и не направил на него свой взор. Взгляд Софии был нацелен на брата, словно он один мог дать ответ на волнующий ее вопрос.
— Как думаешь, Томас, что нас ждет завтра?
Он пожал плечами и посмотрел внимательно на сестру.
— Отец считает, что впереди будет тяжелая битва. Правительство, узнав о неудаче своих магов, пришлет сюда большое войско.
— А что же будет с нами? Кто поможет нам? — спросила София с горечью в голосе.
— Ты не должна отчаиваться, сестра, — воскликнул Томас. — На нашей стороне народ. Узнав, что отец на свободе и собирает вокруг себя верных людей, сюда устремились маги и простые люди со всех концов Эгроссии. В конце концов, правда на нашей стороне!
— Ты говоришь и ведешь себя, как отец, — недовольным тоном проговорила она. — Такой же восторженный взгляд, пылкие речи. Ты ведь понимаешь, что маги Совета Десяти придут сюда, предварительно навешав на себя все артефакты, какие найдут в своих хранилищах. Или чего хуже пришлют сюда Гирата. У них будет огромная сила, с которой нам не справиться.
— Как ты можешь так говорить? — возмущенно вскричал он, осуждающе глядя на сестру. — Мы не должны даже думать об этом. Мы справились с Аббадоном, справимся и с Гиратом!
— Ах, Томас! Ты сам не понимаешь, о чем говоришь! Самое интересное, что все в замке считают, так как я, но боятся произнести это вслух. То, что вы задумали, — это настоящее самоубийство. И пусть лучше я окажусь тысячу раз неправа, чем мы будем смотреть на предстоящее сражение, как на воскресную прогулку.
— София, это малодушие! — вспыхнул Томас, сверля ее глазами.
Я сердито глянула на Томаса, подошла к своей гостье и обняла ее за плечи.
— Так, ну все хватит. Нам всем страшно, — спокойно проговорила я. — Не нужно отчаиваться и хоронить нас всех раньше времени. Поверь, и Томас, и твой отец, и его люди настроены весьма серьезно. Я думаю, если бы был шанс как-то договориться, то король его бы непременно использовал.
— Алина, ты не знаешь отца! — всхлипнула она. — Его гордыня не позволит ему вести переговоры с теми, кто отобрал у него власть.
София закрыла лицо руками, ее плечи сотрясались от рыданий. Желваки на лице Томаса заходили сильнее, а ноздри раздувались, как у быка на корриде.
— Я, пожалуй, пойду, — проговорила она, вставая с кресла и вытирая слезы.
— Ну что ты, — возразила я. — Останься. Нам с тобой еще многое нужно обсудить.
Она отрицательно покачала головой и пошла к двери. У самого выхода она обернулась и, глядя на брата, проговорила:
— Извини меня, Томас, — затем, поворачиваясь ко мне, добавила. — Спасибо тебе за все, Алина. Мы еще обязательно поговорим.
Дверь за ней захлопнулась, оставив нас наедине с нашими мыслями. Из окна дул свежий вечерний ветерок, раскачивая занавески. Тишину в комнате нарушал только треск поленьев в камине. Конечно, София была права. Должен быть какой-нибудь другой путь. Нужно было постараться избежать прямого столкновения с правительственными магами. Но я и мы все понимали, что король и Томас слишком гордые. На кону стояла их честь.
— Ты считаешь, что я был резок с ней? — спросил Томас, стоя у окна и глядя на вечернюю зарю.
— Я понимаю, что нужно верить в наши силы. Но есть ли у нас хоть какой-то шанс? — ответила я, глядя на его строгий профиль.
Он повернулся, в упор посмотрел на меня и пошел в мою сторону. Опустившись на колени передо мной, он взял мои ладони и крепко прижался к ним.
— Я боюсь только одного, что ты исчезнешь. Я чуть с ума не сошел в прошлый раз, когда Аббадон забрал тебя.
— Не нужно сейчас об этом, Томас, — мягким голосом проговорила я.
— Что между вами тогда произошло? После того случая ты стала совсем другой, — с горечью в голосе воскликнул он.
Я отрицательно покачала головой. Мне совсем не нравился этот разговор. Нужно постараться избежать его.
— Пожалуйста, не мучай меня. Сейчас не самое подходящее время для разборок.
— Я только пытаюсь понять, что с тобой происходит. Почему ты сразу замыкаешься, как только мы начинаем о нем говорить? — воскликнул он и стал нервно расхаживать по комнате.
Несколько мгновений я смотрела на огонь, размышляя над его словами, затем резко повернулась и возмущенно уставилась на Томаса.