Рожденные лихорадкой
Шрифт:
– Есть способ, – уклончиво ответил он.
– И почему же его не использую я? – раздраженно спросила я. Иногда мне почти хочется быть одной из них. Почти. Охотник больше не позволяет мне летать на нём. В будущем мне придётся быть ещё более зависимой от Бэрронса. Или попросту не возвращаться домой. Внезапно меня пробрала дрожь, возникло такое чувство, что по какой-то неведомой причине в ближайшем будущем у меня не получится даже бывать здесь. Я стряхнула с себя эту тягостную мысль, явно вызванную усталостью.
Владелец Честера требовал,
Она была без сознания с самого аббатства. Я уложила её в свою постель наверху, закутав в одеяла по самый нос, и долго сидела рядом, пытаясь понять, что же с ней происходит, меня волновало и беспокоило то, насколько она казалась хрупкой, юной и уязвимой.
Иногда я забывала, что Джаде всего лет девятнадцать-двадцать. Если бы она была нормальной девушкой в нормальном мире, то была бы всего то на втором курсе колледжа. Она лишь прикрывалась фасадом умудрёной опытом тридцатилетней женщины. Раньше она была четырнадцатилетним подростком, которому пришлось слишком рано повзрослеть. А теперь стала девятнадцатилетней женщиной, которой пришлось взрослеть ещё больше, быстрее и сильнее. Я горько усмехнулась, вспомнив любимый лозунг Дэни: «Выше. Лучше. Больше. Быстрее. Сильнее.» У неё всегда была неуёмная жажда жизни, ей так не терпелось всё испробовать.
Зачем, ради всего святого, она ринулась в аббатство, прямо в убийственное фейрийское пламя? Неужели для того, чтобы спасти набивного мишку с распоротым брюхом, из которого вываливался наполнитель?
– Она спит? – спросил Лор.
– Не знаю. Сложно сказать, сон это... или что-то другое, – например, полное истощение, словно она сдерживалась из последних сил, одним лишь усилием воли, на протяжении очень долгого периода времени.
Я держала её за руку, которая свисала без сил, словно жизнь иссякла в ней. Мне жутко хотелось узнать, что произошло, но Риодан тоже отключился после спора с Бэрронсом из-за того, куда следует отправиться.
Половина из Девятки осталась в аббатстве караулить фейри. Кристиана мы оставили парить над пылающей крепостью. Я отчаянно надеялась на то, что ему удастся спасти хотя бы какую-то её часть. Но ещё более отчаянно надеялась на то, что пламя не распространилось на подземелье, и что Круус не смог освободиться. Боже, ну и навалилось на нас.
«Риодан умрёт?» – спросила я у Бэрронса по дороге назад в КиСБ. «Он восстанет невредимым?» – хотелось добавить мне.
«Ни за что, – хмуро ответил он. – Он сопротивляется. Не хочет оставлять её в таком состоянии. Чёртов идиот решил восстанавливаться окольным путём, оставаясь тут.»
«Но он восстановится полностью?» – продолжала давить я. Я даже смотреть на него не могла.
«Полностью. Вам покажется, что это произойдёт быстро. Но не ему. Для него это будет ад.»
Я задумалась о том, каково это иметь возможность легко и просто прекратить свои страдания, в случае серьёзных травм, всего лишь покончив с жизнью, зная, что вернёшься целым и невредимым. Это превыше моего понимания. Серьёзный шаг веры нужен для того, чтобы наложить на себя руки. Я решила, что они либо умирали так часто, что уже непреклонно убеждены в том, что смогут вернуться, либо им всё равно.
Бэрронс бросил на меня быстрый взгляд: «Вы сегодня воспользовались копьём. И не потеряли контроль над собой.»
«Знаю, – ответила я ему. – Не знаю только, что изменилось.» Может то, что первого я пронзила инстинктивно, не задумываясь. А когда это осознала, поняла, что могу так, и дальше всё пошло как по маслу. Полагаю, дело тут в одном из трёх: Книга внутри меня нейтрализована; она открыта, и я использую её, не становясь при этом её рабыней; или она по неведомой причине решила подсобить.
«Вы делаете успехи.»
Я промолчала. Всё никак не могу избавиться от предчувствия неизбежности, ведь беда не приходит одна.
Мы уложили Риодана в кабинете Бэрронса на матрасе, который он стащил сверху.
«Можешь положить его в спальне рядом с Джадой,» – предложила я.
«Он бы не хотел, чтобы она видела его таким.»
«Мне кажется, она ничего вокруг себя не замечает,» – отметила я.
«А мне кажется, что это с ней уже давненько происходит,» – он демонстративно посмотрел на покрытого копотью плюшевого зверька, которого я не выпускала из рук, пока мы ехали в одном из Хаммеров Девятки в Дублин.
Я сунула его ей в руки, уложив в свою постель.
И заметила лишь слабые признаки жизни в ней, когда она, вздохнув, крепко его обняла и прошептала что-то вроде:
– Я вижу тебя, Йи-Йи.
Моё сердце чуть не разорвалось от боли прямо у меня в груди, когда я это увидела. Mea culpa56. Я возненавидела себя ещё сильнее за то, что загнала ее в Зеркала в тот день. Только теперь я начала понимать, чего ей стоили те годы.
И глядя на нее, я подумала, а что если Алина все-таки жива? Ведь тогда я загнала Дэни в Зал ни за что, раз она не убивала мою сестру.
На несколько по-настоящему адских мгновений мне захотелось свернуться где-нибудь калачиком и умереть.
Я запретила себе так думать. Моя смерть ничем не поможет Дэни. А всё остальное не имеет значения.
Лор прошел мимо меня, и я последовала за ним в кабинет Бэрронса.
Плюхнувшись в кресло за столом, я с опаской уставилась на Риодана. Бэрронс оборачивал его обгоревшее тело полосками ткани, смоченными в какой-то серебристой жидкости, тихо нашептывая в процессе.
– Он очнулся, – сказал Бэрронс.