Рождённые на заказ
Шрифт:
Я развернул к себе её ладонь, с которой свисала тяжелая цепочка, вобравшая в металлический узор кулона круглый, прозрачный кристалл, раскрашенный внутренней радугой ярче, чем увеличенная, в десятки раз, утренняя капля росы. Я слышал, что магия ведьмы не внедряется в тело женщины, её помещают в апотропей.
– Разве ведьмовские цацки могут быть такими чистыми? – удивилась Сирин.
– Выходит, что могут.
– Это значит - она получила магию, жертвуя собой, - предположила подруга.
– Не собой, а себя. И без кровавого обряда – кристалл прозрачный,
– Как ты себе это представляешь? Сделайте меня ведьмой, а я вам всех деревенских кузнецов от подагры вылечу?! – пропела и забавно изобразила глупую рожицу.
– Думаю, твои слова не далеки от истины, - согласился, не разделяя её иронии. – Не знаю точно как, но когда она этому научилась, могу догадаться.
Теперь уже Сирин, движимая любопытством, вцепилась как клещами, и я признался:
– Есения мой проводник из Нави. Выживший проводник. И ты не поверишь, но озеро, заполненное остаточной энергией зла, выпустило нас за простую клятву Есении не тырить мамкины конфеты.
– Ты серьёзно? Души мучеников реально купились на такую чушь?
– Это не чушь. Это как раз та простота, которая хуже воровства.
– Ты хочешь сказать, что она умеет обманывать первостихию?
– Нет, ты же видишь этот камень, она вообще никого не обманывает. Есения самый честный человек, которого я видел, и её бесхитростность помогла выторговать более гуманные способы получения магических сил.
Сирин впилась в мою руку ещё крепче.
– Сбереги эту чистоту, и я спишу тебе все долги, - прошептала Сирин на миг, заразившись не свойственным ей благородством, и тут же одумалась: - Хотя, все - это многовато! Я прощу тебе половину.
– Замётано, - согласился я, пока она не дошла до четверти одолжений. Но Сирин выглядела довольной нашей сделкой и, бросив строгий взгляд, который говорил, что если я всё испорчу - спрос будет очень строгим, ушла вслед за стаей.
– С возвращением, милая, - криво поприветствовал я, присаживаясь на корточки, чтобы дотянуться до Есении, которая одним боком вжималась в груду коробок. С завязанными сзади руками, притянутыми к её же ногам, она не могла сделать большего, чем пытаться отползти сидя, поджимая колени.
– Значит, теперь ты с ними? – не скрывая пренебрежения, спросила Есения. Уточнять, что это они со мной было не к месту, она выглядела такой несчастной, мне стало совестно, что её держали связанной.
– Нужно поговорить, - предложил я.
Я был готов к очередному приступу её «праведного» гнева:
– Сгинь! Отстань от меня! – резкий ответ прозвучал в стену, так как она отвернулась, чтобы спрятать слабость, сбежавшую изнутри крупными слёзами.
Растерялся, потому, что подобного не ожидал вовсе. Слова, наполненные обидой и злостью, были привычным делом при наших встречах. Теперь же она плакала.
– Прости, надо было предупредить, что…
– Пошел к чёрту! – последовало более привычное приветствие от Есении.
– Уже с ним виделся. Вот, вернулся, а тут радость великая! Супруга моя неверная образумилась, с мужем теперь рядом проживать будет. Как тебе комнатка, родная?
И в тысячный раз, капитулировав перед её доверчивостью, я опустился на пол рядом с ней, преодолевая сопротивление, притянул её лицо к себе и перестал дышать: «Я так тебя люблю». Вместо слов легонько прикоснулся к её щеке рукой, отведя русую прядь.
– Ещё одно движение - будет не дом, а твоя могилка!
– прошипела моя любимая.
В ответ, нарочито медленно погладив кожу под разорванной на плече одеждой и, не придав значения угрозам, я наклонился к её лицу. Она поджала губы, словно ей поднесли жабу. Это было ожидаемо, и едва сдерживаясь, чтобы не лезть с поцелуями, потому как крышу сносило от одного её присутствия, я прошептал:
– Покажешь, чему научилась? – вернул на шею хозяйки кулон, следуя неизменному желанию узнать её и новые способности в том числе. До того, как мои пальцы успели в полной мере насладиться прикосновениями, развязывая верёвочный узел на её лодыжке, мне на голову опустилась пустая, семидесятилитровая пивная кега.
– Впечатляет, - похвалил, убирая с плеча выгнувшуюся дугой алюминиевую бочку, внутренне ужасаясь её мастерству: «Жуть-то какая - настоящая ведьма с отточенным десятилетиями мастерством, ей даже плетения не понадобились! Пальцем не пошевелила, управляя потоком!»
– Может, не будем дома мусорить? – спросил вполне миролюбиво.
– Прибираться не буду!
Обнадёживающий ответ. Что это? Примерка прежних отношений?
– Сенечка, что-то случилось, правда?
– Решила убить тебя собственными руками, - выдумщица, она ни сколечко не верила, что такое возможно.
– А, что потом? – поинтересовался, развивая диалог.
– Вернусь домой, - была поставлена ещё одна точка.
– Один раз уже ушла и вот чего понабралась! – Не поддался я на провокацию и, демонстративным шлепком, ударил её по руке в момент, когда напряжение на кончиках пальцев нацелило в меня сотню снарядов по всему периметру склада.
«Пусть выбирает сама: уйти ей или остаться», - внушал себе, хотя чувствовал, что никуда её не отпущу.
Магия в руке, брошенная мебель, раскуроченная тара были отвлекающим манёвром. За секунду до того, как меня успел поглотить мощный пылевой поток, я пробил спиной стену и, увлекая за собой виновницу торнадо, разбушевавшегося на отдельно взятом складе, ввалился в смежный зал. Я упал на спину между рядами серых от пыли полок, удерживая Есению на груди. Мощные удары и гул за стеной стихли вместе с воинственностью Есении. Мне было фиолетово, что происходит вокруг, лишь бы она подольше не опомнилась, не сбросила мою руку, пока я прижимал к себе её маленькое, нежное тело.