Рожденные в пламени
Шрифт:
И слово обратилось потоком кода, усилившим пламя меча. Оно разгорелось мгновенно.
Свет клинка стал ярким и обжигающим, словно солнце. Он отвел молнии и вобрал в себя ярость грозы. Чудовище было уже близко — вот все, что мог видеть Т'келл. В блестящем огромном глазе он увидел отражение своего обожженного лица. Омерзительное порождение ада должно было сейчас умереть.
Меч в руке он превратил в вихрь очищающего кода, отчаянным криком
Галлик попятился. Он истекал кровью. Одна из ретинальных линз лопнула, и налитый кровью глаз смотрел на врагов сквозь оставшееся отверстие.
«Врагов... Когда-то я называл их братьями».
Шесть Призраков уже пали. Им был необходим криостазис. Им была необходима машина.
— Они становятся медлительнее... — невнятно пробормотал Арем.
Улок ничего не ответил. Он ждал неподалеку, предоставляя сражаться своей когорте.
Галлик горько усмехнулся и поднял сильно побитый щит. К нему приближались еще четыре Призрака.
Позади них ждал Улок.
Т'келл рухнул на колени. Тонкие струйки пара поднимались от доспеха там, где броня спеклась с пораженным телом, и тонкий слой инея растаял.
Левиафан был мертв. Он уничтожил его.
Отец Кузни с трудом поднял голову и посмотрел на ряды контейнеров, чтобы оценить свои действия.
Мертвые глаза смотрели сквозь быстро оттаявшие окошки. В застывших взглядах не читалось какого-либо отношения к перемене участи.
— Что умирает, то умирает, — прохрипел он и наверняка упал бы, если его не подхватила чья-то рука.
— Брат Змий! — окликнул его Ящер. — Кажется, я пришел вовремя. Тебе необходимо убираться с корабля.
Апотекарий с трудом поставил его на ноги, а потом посоветовал отвернуться, пока он рассекает механодендриты, подключенные к машине. Освобождение сопровождалось еще одним всплеском мучительной боли.
— Благодарю… — выдохнул Т'келл.
— Не стоит, пока не покинешь этот корабль. А чтобы мог идти, я тебе кое-что введу. Боль пройдет мгновенно.
Ящер достал из нартециума шприц-ампулу и ввел ее содержимое в шею Отца Кузни. Туман перед его глазами рассеялся, и боль в теле начала утихать.
— Стимулятор, — пояснил апотекарий. — Но действует недолго. Идем.
Он едва скользнул взглядом по контейнерам с захороненными легионерами, а затем вывел технодесантника из криозала через служебный люк достаточного размера, чтобы пропустить воина в громоздком доспехе.
— Я должен известить Галлика, — сказал Т'келл.
— Он все узнает, — заверил Ящер и указал на узкий проход. — Этот коридор выведет тебя прямо к пусковому отсеку. Корабль уже готов к вылету. Его подготовили еще тогда, когда я отослал твоих братьев.
Отец Кузни кивнул:
— Это ведь и твои братья, Ящер.
— Нет. Я так не думаю. Легион умер на Исстване V.
— Я рад, что встретил тебя, — сказал Т'келл. — Если мне удастся вернуться на Ноктюрн, я позабочусь, чтобы твое имя не было забыто.
— Когда-то давно у меня и правда было имя. Теперь я не ношу его. С меня хватит и Ящера.
— Пусть так, — согласился технодесантник.
Они обменялись воинским рукопожатием, и Т'келл углубился в коридор, оставив загадочного апотекария.
Последний из Призраков пал. При каждом ударе Галлик рыдал от горя и одновременно от радости, что кончились их мучения.
Висевший на руке щит развалился на части, и он отбросил его. Силовая булава, стала уже ничуть не лучше простой дубины.
— Ну, давай, железный отец! — воскликнул он, обнажая гладий и слегка приподнимая его в сторону Улока. — Пусть завершится история моей измены.
Тот окинул измученного воина взглядом и отстегнул свой топор с клинком-шестерней. Энергетический заряд окрасил его кромку в голубой цвет.
— Ты станешь отличным Призраком, Арем, — спокойно произнес он. — Я всегда так считал.
— Только если ты возьмешь меня живым, железный отец.
— Ты будешь жить, — ответил Улок. — Ты сохранишь свое имя и встанешь в ряды Бессмертных. Ты должен быть польщен такой честью.
За спиной Улока стояла шеренга молчаливых воинов, и Галлик знал, что им не прикажут его уничтожить. Железный отец хотел сломить, а не убить Арема, — а затем превратить в вечного раба.
— А если контейнера для меня не найдется, — с трудом держась на ногах, спросил Галлик, — что тогда?
Улок прищурил глаз, осознавая обман.
— Что ты наделал, брат?
— Это не я наделал, — успел ответить тот, прежде чем Улок бросился вперед и сбил его с ног.
Т'келл вышел на посадочную палубу «Стойкого». Сравнительно небольшая для такого корабля, она содержала пусковые отсеки и ремонтные боксы для шести катеров, все, кроме одного, пустые. Резерв для экстренных случаев, решил он.
Единственный транспорт стоял на пусковой раме носом к кормовому люку. Люк был закрыт, но не заперт. Немногочисленные палубные рабочие занимались своими делами. Приглушенные люмены давали мало света, и Отец Кузни старался держаться в тени. Но рабочие никак не отреагировали на его появление, и он понял, что это сервиторы.
Ящер его не обманул, и Т'келл более уверенно зашагал к своему спасению.
Он был уже на полпути к катеру, когда зеленый свет над люком сменился на красный. Дверь с верхней палубы открылась, и когорта из двадцати легионеров Железных Рук, сойдя с транспортерной ленты, направила оружие на технодесантника.