Рожденные в пламени
Шрифт:
Он остановился. Где-то под сводами ангара послышался треск вокса, потом раздался незнакомый ему механический голос:
— Магистр кузни Т'келл... Воины получили приказ убить тебя в случае попытки к бегству. Я железный отец Улок, и «Стойкий» — мой корабль. Легионер Галлик мертв. Полагаю, это он просил тебя вывести из строя зал криогенезиса. Я не хотел его убивать, но он не оставил мне выбора. — Голос умолк, как будто говоривший подбирал слова. — Своим присутствием на корабле ты оказываешь мне
Легионеры Железных Рук строем зашагали в его сторону, и по их движениям Т'келл понял, что это такие же существа, как и те, что лежали замороженными.
— Значит, я твой пленник? — спросил он.
Последовавшая пауза выдавала напряжение.
— Да. Ты поможешь мне восстановить машину, которую пытался испортить.
— Я не могу, — сказал Т'келл. — И не стану этого делать.
— Ты говоришь так, словно у тебя есть выбор.
Улок внезапно прервал разговор, оставив технодесантника наедине с Железными Руками. Они пришли не для того, чтобы его убить, иначе уже сделали бы это. Улок солгал. Их задачей было задержать его. Вероятно, криозал уцелел, поддерживаемый из другого источника на борту, известного только Улоку, именно поэтому железный отец и нуждался в нем, чтобы исправить повреждения.
Вокс снова ожил, и в первый момент Т'келл решил, что железный отец вернулся, чтобы позлорадствовать, но сигнал поступал с ворота его собственного доспеха.
— Отец Кузни...
Кроме голоса Ак'нуна Ксена, запыхавшегося от бега, Т'келл уловил звук открывающегося герметичного люка и слабый гул его механизма.
— Знаменосец.
Технодесантник так и не двинулся с места, а легионеры Железных Рук быстро приближались.
— Мы тебя заберем, мы...
— Нет.
— Мы уже...
— Слишком поздно, Ксен. Скажи Обеку, пусть стреляет по кораблю. Я отключил его щиты, но не знаю, надолго ли.
— Мы уже в пусковом отсеке.
— Поздно, Ксен. Уничтожьте корабль.
Прошло еще несколько мгновений. Пламенный Удар должен обратиться к Обеку или посоветоваться с Краском, если тот еще жив. Легионеры Железных Рук уже подошли вплотную, и Т'келл опустился на колени, покорно опустив голову.
Ксен вернулся, и, когда он заговорил снова, настойчивость в его голосе сменилась печалью:
— Отец Кузни, я...
— Вулкан жив, брат, — ответил Т'келл и отключил связь.
Рука в перчатке сжала его плечо. Он закрыл глаза. Его рывком подняли на ноги и потащили по посадочной палубе к выходу. Через несколько секунд всю палубу охватило пламя.
Т'келл улыбался, когда огонь охватил его, когда загорелись Железные Руки, когда корабль разлетелся на части.
Око Вулкана нанесло смертельную рану лишенному щитов «Стойкому»,
У капитана Рейне не было времени отвести «Чашу огня» от притягивающего своей колоссальной массой «Стойкого» до выстрела сверхмощного оборонительного лазера. Взрыв почти мгновенно уничтожил пустотные щиты по левому борту, а вихрь обломков сильно повредил броню обшивки. Но более серьезных разрушений не оказалось.
Сильно поврежденный космолет едва смог отойти от места крушения «Стойкого» на резервных двигателях, быстро теряющих мощность. На это вместо считаных часов потребовалось несколько дней. Корабль выжил, но был обречен.
Саламандры вернулись в одну из кузниц «Чаши». Опечаленное братство собралось в окружении струящихся лент дыма и язычков пламени.
Т'келл был мертв, как и Зау'улл, Занду, Варр и многие другие легионеры, Лишенные Шрамов.
Раненых удалось вернуть благодаря Ящеру, отправившему их на спасательной шлюпке, но это мало кого утешало.
Обек встал перед собравшимися. Зал, облицованный обсидианом, был почти полностью погружен в темноту. Прямо перед капитаном преклонили колени Краск и его терминаторы, рядом, с развернутым знаменем в левой руке, стоял Ксен. Фокан и оставшиеся в живых Огненные Змии, тоже встав на колени, держались позади них.
Уцелело меньше половины воинов, начинавших эту миссию.
Обек запер артефакты, включая и тот, который взял Зау'улл, в самом дальнем и жарком хранилище. Ему казалось, что близость к кузницам лучше всего обеспечит подходящие для них условия.
Он надел боевой шлем и выслушал последний доклад командира Рейне, отсчитывающего последние секунды подачи энергии к двигателям. После этого им останется только дрейфовать в бесконечной пустоте.
— Все кончено, — сказал он Змиям, больше не лишенным шрамов. — И мы нашли последнее пристанище наследию нашего отца. Оно здесь, вместе с нами.
Саламандры, хоть и стоя на коленях, встретили взгляд капитана с непоколебимой решимостью. Они были готовы защищать артефакты Вулкана до последнего вздоха. Готовы защищать свой корабль.
Обек посмотрел на Ксена и обнажил меч. Отполированное до зеркального блеска лезвие сверкнуло в полумраке.
— В чем смысл жертвенности? — спросил Носитель Огня.
— В том, чтобы жить, когда другие умерли, — ответил Пламенный Удар.
— А в чем наша цель?
— Стать хранителями и защитниками, — отозвались воины.
— А кто мы?
— Избранники Вулкана, — единодушно воскликнули все. — Хранители его наследия.
Клятва изменилась, Обек это сознавал, но смысл ее остался прежним.
— Избранники Вулкана! — закричал он, и зал задрожал эхом единодушного Согласия.
Глава 28. Стазис
Обек очнулся и вытер с ретинальных линз налет инея.
Он совершенно не представлял, сколько времени провел без сознания. Его сабатоны до сих пор были примагничены к палубе у двери хранилища, на бедрах висели болтер и меч.