Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие
Шрифт:
— Ты откуда такие умные слова знаешь? — уставился на Николая Анатолий.
— С детства астрофизикой интересовался, — усмехнулся Скрынник.
— Я даже понял, куда ты пойдешь учиться, — с любопытством глянул на спарринг-партнера Степан.
— Вместе в Москву поедем. Меня сразу берут на курсы, даже стипендию платить будут.
— Это за твои идеи?
— Идеи, допустим совсем не мои, но я их хорошо помню, как и формулы. Все это откроют, но позже. Со мной быстрее.
— Но премии в итоге ты получишь?
— Там, Степа все несколько по-другому
— Какие?
На жилистого парня заинтересованно уткнулись три пары глаз.
— Да все просто. Зачем тратить целых пять лет на учебу? Очень многое из вызубренного материала впоследствии не пригодится. Я точно знаю, что мне надо и хочу потратить вторую жизнь на дело, которое мне на самом деле интересно. И если оно еще принесет пользу стране и человечеству…Что ж, я не против!
Холмогорцев широко улыбнулся и затем истово захлопал в ладони. Его поддержали. Такая идея точно заслуживает одобрения!
За чаем неспешная беседа продолжилась.
— Спасибо за идею, Николай. Я тоже, пожалуй, ею воспользуюсь. Исторический отрезок мне лично интересный я давно уже определил, так на фига забивать башку лишними умствованиями? В крайнем случае всегда под рукой есть библиотека.
— Степа, ты не перепутал тутошние библиотеки с интернетом. Многого ждать неделями приходится.
— В этом мире цифровизация пойдет быстрее. Польза несомненная, пример уже перед глазами, да и техника для начала осуществления проекта у нас имеется. Проблемой первых персоналок, насколько помню, была убежденность, что их нельзя эксплуатировать с пользой. Пока не появилась сеть, где маломощные машины получили свой шанс. Потом и вовсе поздно будет идти на попятный.
Анатолий задумчиво глянул поверх чашки с чаем:
— Ты что сейчас имел ввиду?
— На самом деле цифровизация изменила нашу жизнь почище иной научной революции. Вспомни хотя бы миллениум и двадцатые. Поистине, колоссальный прорыв!
— Ну да, и дети все уткнулись в гаджеты.
— С этим надо начинать бороться уже сейчас.
— Степан прав. Кто первый изменит мир, тот и будет им владеть. Старцы в Политбюро этого не понимают и не поймут.
— Вот тут ты не прав, Коля. Кто-то же все это, — Анатолий обвел глазами помещение, — устроил? Принял грамотное политическое решение. Иначе мы бы сейчас сидели за колючей проволокой и каждый день давали показания под светящей в глаза лампой. И хрен бы до конца жизни отсюда вышли. Хотя нет. Страна покатилась бы вниз еще быстрее.
— Почему?
— Да очень просто! Слухи куда денешь? Все будут знать, что Союз все равно обречен и показательно готовиться к этому. Зачем что-то строить, если лучше потом хапнуть? Умолчание и полуправда только усугубят процесс, сделают его стремительней. Так что и Союз тогда рухнет предельно кроваво.
— Хм, что ж, убедительно. То есть честное сотрудничество с
— На счет предельно честного ты, конечно, погорячился. Люди все-таки в этой эпохе специфические, но мы их понемногу меняем. Каждый день меняем. Чем больше информации будет уходить в массы, тем сложнее рулить процессом.
— Так, подожди. Ты же говорил о грамотном управлении. Только тогда успех возможен?
— Паша, ты веришь, что эти смогут управлять таким сложнейшим делом? Они мощнейшую державу в мире просрали.
— И что ты предлагаешь?
— Толкнуть историю сообща. Так, чтобы потом не остановить никому. Наши идеи, повсеместный прогресс в итоге так разогреют страну, что её движение будет не прервать. Ну а там, где есть локомотив, всегда найдется машинист. Вся эта каста, сидящая наверху рано или поздно сдуется. Взамен придут новые люди, совсем другие люди.
— Твои бы речи да богу в уши! Но я бы на твоем месте где не надо, такое не высказывал.
— Тут дело уже не во мне, Толик. Процесс уже запущен.
Все тут же озадачились. Впереди вырисовывалось уравнение со многими неизвестными. Простого решения точно не наблюдалось!
— Сергей Никодимович, можете как на духу сказать — сильнее наша армия американской или нет?
Бывший или действующий капитан ГРУ так и застыл на месте. Хороший такой вопрос в конце занятий. И ведь как поставлен! Не ответить нельзя! Тут же заклеймят или слушки пойдут. Своим бы он точно знал, что ответить, но эти обормоты старше его самого. Столько всего ведают…
— Честно — не знаю. В Европе мы бы им наваляли, а дальше вот хрен его знают. Флот у них сильней, авиация также мощная. Это они во Вьетнаме показали. И как солдат американец вовсе не плох. Упертые парни и целеустремленные.
— Сергей Никодимович, так это вы во Вьетнаме с ними…шпили-вили?
— Ты, паря, это, варежку захлопни! Где я был и кем послан, дело не твое.
— Да мы ж все понимаем.
— Понимают они. Болтаете больно много. В мое время за такое…
— Так с нами потому и можно, Сергей Никодимович. Ничего святого и секретного для нас нет.
— Да ладно, чего уж там, — начальник охраны Центра махнул рукой. Эти парни ему откровенно нравились. Не все там, в будущем, видать, скурвились окончательно. — Сам я не был, сослуживца знаю, кому довелось.
— И что, так прямо американцев и резал?
— Какое там? Мы что вам — супермены? Учил он доходяг местных. Их же там поначалу как кроликов рейнджеры ихние резали. Да оружие еще времен второй мировой. Всякой откровенной дряни вроде итальянских и французских автоматов хватало. Это северным вьетнамцам мы и китайцы оружием завалил. Южане обходились, чем было. Зато норы под землей рыли, как кроты. Целые укрепрайоны строили под джунглями. Да какие хитрые! С изгибами, чтобы от взрывной волны или осколков не пострадать, с водонепроницаемыми люками. Вот, например, повадились американцы травить подземные лазы. Так наши сразу подсказали, как делать водные пробки.