Рожденные в СССР. Часть вторая. Обретение
Шрифт:
Андрей Павлович задумчиво качал головой. Отличный ход! Генсек опять в хорошей форме. Значит, у них должно все получиться. Черт возьми!
После сытного обеда сидели на веранде в теньке. На столе стояли запотевший графин, жбан с брусничным морсом и легкие закуски.
— Ко мне тут Черненко зачастил. Пронюхал что-то змей и постоянно на вас наговаривает. Надоел хуже горькой редьки!
— Они и у нас на Старой площади воду мутят, мешают работе.
— Может, того, убрать его да Капитонова. Последний же на моей почте сидит.
— Пусть
— Тогда чего ждем?
— Пусть проявят себя, скомпрометируют полностью и разоблачатся перед партией. Черненко в последнее время весьма активно общается с руководителями республик и русских регионов. Мы же все это внимательно отслеживаем.
— Сеть расставляешь? — понимающе кивнул Брежнев.
— Недавно в Крыму они с Щербицким встречались.
— Тот и меня к себе звал, но врачи не советуют.
— Летом да, жарко там. Ну а в бархатный сезон?
— Тогда, наверное, можно. Думаешь, стоит съездить?
— Нам Щербицкий пока нужен. Лёня, вообще, как он тебе?
Генеральный секретарь склонил голову, затем размеренно ответил:
— Умный, деловой. Если по шапке настучать, то работать неплохо будет. Кадрами, понимаешь, тоже разбрасываться не стоит. Их еще пойди вырасти.
— Если ему предложить в будущем пост в Москве?
— Наш, думаешь, тогда будет? Наверняка к успеху Машерова ревнует. Ради будущей карьеры в Москве всю республику раком поставит.
— И с националистами разберется?
— Здесь сложнее. Не торопись, Андрюша. Я бы посоветовал тебе дать им полнее раскрыться. Отдай это поручение самому Щербицкому. Хочешь наверх, сделай сначала грязное дело! Да не бойся, наш он человек, просто берега попутал. Я с ним на эту тему подробно побеседую. Эти сволочи нам в войну в спину стреляли, а мы с ними до сих пор цацкаемся! Хрен им, а не незалежна Крайна.
— Набрать компромата и разоблачить? Чтобы показательным судом?
— Видишь, понимаешь меня с полуслова. На съезде ведь так и планировал поступить? — Леонид Ильич бросил такой полный искрящего ехидства взгляд, что Кириенко аж закашлялся. — Вот так вот! Обойти аппарат сложно, но можно. В принципе правильным курсом идешь, не мне тебя учить. Но совета спросить бы по старой дружбе мог. Я не кусаюсь.
— Да я…
— Головка от… Бросил, понимаешь, старого товарища, — довольный произведённым эффектом Брежнев снова широко улыбнулся и потянулся к бутылочке. — Что там Шелепин накопал? Зубы у него еще железные?
Кириленко до приезда сюда не желал ни с кем делиться полученными от "Железного Шурика" знаниями, но сейчас не мог никуда деться. Припер его к стенке старый хрыч. Пришлось отвечать.
— Там в Средней Азии на сотню другую уголовных дел материала хватит.
— Ого! Из будущего?
— Не только. Гэбэ проснулось и вспомнило, зачем туда поставлено. Местным ведь также хочется остаться в обновленной структуре,
Леонид Ильич молча пошамкал губами, переваривая полученную информацию.
— Ваши эти идеи с реформами органов не самым законным способом проведены, Андрюша.
— Времени попросту нет.
— Когда планируешь?
— Перед Новым годом.
— Не слишком жестоко? Дай людям напоследок с родными праздник встретить.
— Зато неожиданно! И помнишь, чем доброта в том времени закончилась?
Брежнев насупился, но в итоге согласился.
— Даю свое предварительное одобрение. Только сначала материалы ко мне на стол!
— Обязательно. Сейчас «Шурик» их готовит. Просто их так много, что некоторое время потребуется. Зато потом, пока там их приспешники после праздников очухаются, уже поздно будет. В итоге перед съездом мы будем иметь неоспоримое преимущество, да остальные поутихнут. Одно дело слететь с поста, другое — сесть.
— Ага, — снова нахмурился Леонид Ильич. — Силовое преимущество, а не политическое!
— Для того партийным массам нашу новую политику требуется объяснить. И выборы на съезд провести по-новому.
— Правильно мыслишь. Давай так. После Октябрьского пленума организую рабочие поездки по стране. Засиделся что-то в последнее время я. На людей посмотрю, а они на меня. Заодно с ответственными товарищами на местах побеседую. Что скажешь?
— Отличная идея! — одобрительно покивал Кириленко. Такой настрой Ильича ему понравился. От мрачного, закрытого от всех человека полугодовой давности не осталось и следа.
— Насчет здоровья не сомневайся! Потяну. Да и доктора того с собой прихвачу. Никаких банкетов и возлияний. Не смотри так, мы с тобой настойку на травах пьем, — засмеялся Брежнев.
— То-то я и гляжу, что ни в одном глазу.
— Двадцать восемь градусов. Ни о чем.
— Вкус интересный, — Кириленко замолчал.
— Чего тянешь? Спросить ведь что-то хотел важное?
— Да Миша Суслов в последнее время больно не нравится, не соблюдает договорённости.
— Миша-то? То-то думаю, чего это он зачастил звонками. Все к себе на Старую площадь зовет. Говорит, что Генсек совсем позабросил Центральный комитет. Никак наши оппозиционеры его накручивают.
— Мы же с ним вроде договорились: он не лезет в наши дела, мы даем ему досидеть до добровольной отставки. Уйдет с почетом!
— Усиди тут на месте, когда такие дела творятся! Ему ж наш поворот, как серпом по яйцам.
— Лёня, забыл к чему его замшелые бредни привели? Развели в итоге в академических институтах мелкобуржуазный бардак! Где новая идеология? Где идеи? Они просто так не появляются! Да из нашего партаппарата надо каждого второго гнать. Зажрались сволочи!
— Вот ты какой? — Брежнев даже немножко отодвинулся, чтобы лучше рассмотреть собеседника. — Вижу, искренне переживаешь за дело. Молодец, так держать! Давно не видел такого энтузазизма!