Рожденные в СССР. Откат
Шрифт:
Как, оказывается, быстро может сходить краска с лица!
— Вы, вы…
— Да, да, шантажирую сотрудника при исполнении. Сакварелидзе, я бы на твоем месте помалкивал в тряпочку и не рыпался, потому что сидеть ты будешь со своими криминальными подельниками, а совсем не на «красной» зоне. И скорей всего далеко на Севере. Ну а с твоим здоровьем выжить там мудрено. Поверь мне, информации у нас на тебя выше крыши.
Надо отдать должное старому служаке. Соображал он быстро. Если его сейчас не арестовывают, то значит, что-то хотят.
— Что мне надо делать, товарищ капитан?
—
— Но…
— Не суетись. Бумаги я забирать не буду, сделаю копии. Не совсем дурак и тебя нам подставлять пока не след.
После крайних слов оперативника Сакварелидзе еле заметно выдохнул. По его глазам было видно, что хитрожопый грузин перекладывает в уме тысячи новых хитроумных на его взгляд схем. Но Растопин особо успокаивать продажного прокурора не стал.
— И придержи своих бойцов. Пусть не лезут в дела нашей группы.
— Но как? Есть же закон.
— Закон? — капитан издевательски улыбнулся. — Я на вашей парковке вижу кучу автомобилей. Они все на законных основаниях куплены?
— Д-да, — чуть заикаясь ответил прокурор.
— Это тебе только кажется, дорогой. Ну а если расследовать начну я, своими методами?
— Но это…
— Заткнись! Ты правильно отметил про тридцать седьмой. Только нынче будет еще круче. И если ты хочешь выжить в этом кровавом вертепе, то очень советую тебе послушать меня внимательно. Ты хорошо понял меня?
Сакварелидзе поежился от буквально буравящего насквозь взгляда этого странного человека. Было в нем нечто этакое, не из их обычного мира, а как будто из потустороннего. Возможно ли, что те люди появились здесь не из будущего, а поднялись из самого глубокого ада? Прокурор сглотнул и затем быстро кивнул.
— Понял.
— Тогда тащи свою толстую задницу к сейфу. Блядь, как так можно разожраться? У вас тут что, совсем нет норм физподготовки?
Растопин продолжал издеваться над бедным грузином. Хоспади, как они все ему за эти полтора месяца осточертели! На хрена их, вообще, включили в состав России? Пусть бы турки всех вырезали, с теми и то проще договариваться. Непонятно, насколько его самого тут еще хватит? Может, ротацию попросить в Прибалтику? Попивать себе пиво в баре, трахать блондинок и раскрывать мутные торговые схемы на курортах Юрмалы? Там, наверное, фарца все-таки более цивилизованная?
Растопин провозился с документами до самого вечера. Хитрожопый прокурор то и дело норовил что-то недодать или припрятать. Длинноносая худющая секретарша три раза приносила кофе с бутербродами, искоса поглядывая в сторону странного гостя. Хоть она и старалась изображать на лице некое подобие гостеприимства, но глаза выдавали совсем иное. Но человеку из будущего было на её откровенную злобу наплевать. У него есть работа и работа настоящая. Хрен бы он согласился на неё, если ему не обещали сверху полную поддержку.
— Поёбываешь? — с ухмылкой он спросил Сакварелидзе, когда секретарша,
Грузин тут же обмяк, как спущенный шарик. Выбор, и в самом деле, у него был небольшой. Уйти добровольно и возиться до конца дней своих на скромном участке, или сгинуть навечно в Заполярье. Прокурор внезапно всем собственным нутром почувствовал незавидное будущее Грузии. Не стать им независимыми и гордыми. Еще поколения два и грузинский язык будут знать только в дальних аулах и этнографы. Москва взялась за окраины жестко. Никому пощады не будет. И даже не за то, что сделано, а из-за несбывшегося чужого будущего. Будь проклято беспощадное время?
Здорово уставший в процессе возни в прокуратуре Растопин на служебной машине доехал до гостиницы. Та располагалась на тихой окраине, под сенью величавых южных деревьев. Она была как бы ведомственной, но поначалу в ней проживало довольно много левых личностей. Пришлось «попросить» их выселиться. Одному, не успевшему понять, что понты здесь бесполезны, даже разбили длинный нос. Нудный дождь, непрекращающийся с самого утра, затих. Было сыро, но не холодно. Николай осторожно шел мимо луж, стараясь держаться редких фонарей. Оперативник не обратил в полутьме внимания, что на стоянке застыла незнакомая ему белая «Волга». Хотелось поскорее добраться до номера и завалиться спать. Ребят он сегодня отпустил пораньше, здорово все вымотались в последние дни. Опросить столько свидетелей по делу, а также не забывать про слежку и анализ информации.
В просторном холле служебной гостиницы капитан махнул рукой, находившейся за стойкой пожилой даме и не сразу обратил внимание на сидевших в закутке трех мужчин. Те вальяжно расселись в глубоких креслах и неспешно курили. Обычно здесь внизу курить не разрешалось, и это был первый звоночек, заставивший капитана украдкой расстегнуть куртку.
— Эй ты!
Раздался грубоватый с едва заметным акцентом голос. Встал первым, видимо, их старший. Выбритое с утра лицо уже успело к вечеру потемнеть. Глубокие складки на коже и выдающийся вперед нос делали его физиономию запоминающейся. Как там киношники говорят — «Вид характерный». По своему прошлому опыту Растопин знал, что чаще всего самые крутые оперативники в жизни «серые мыши», и ничем особо непримечательны. В их работе груда мышц и умное лицо не самое главное. Здесь же перед капитаном стоял опытный «волк», скорей всего работавший в каком-нибудь специальном отделе. Поэтому левая рука москвича незаметно полезла под полу распахнутой заранее куртки.
— Вам, что любезный?
— Гражданин Растопин, вы поедете со мной.
Глаза неизвестного сузились, второй ранее сидевший грузин уже двинулся вправо, отсекая Николая от двери на лестницу. Дежурная на стойке незаметно исчезла, а в прозрачном стекольном тамбуре мелькнула чья-то тень. «Хм, обложили, демоны! Но ведут себя слишком нагло. Они и в самом деле думают, что это им сойдёт с рук. Придурки носорогие!»
— Что вот так сразу, не товарищ, а гражданин? — «волчара» нехорошо усмехнулся и уверенно двинулся вперед.