Рожденные в завоеваниях
Шрифт:
— Портрет у тебя? — резко спросила она.
— Конечно, — Затар кивком предложил ей следовать за ним, повернулся и повел Анжу в переговорную. Он специально повернулся к ней спиной, это был сознательный риск. Феран дал ему ключ к ее поражению — после многих дней споров, если быть откровенным, — и Затар знал, что не может позволить себе откладывать последний акт.
Он подвел Анжу к портрету и снял футляр. Он даже не смел и думать о такой удаче. Но ее реакция оказалась именно такой, какой он ожидал.
Анжа отшатнулась, словно ее ударили.
— Хаша… — прошептала она.
На
— Ты веришь этому? — с вызовом спросил притиера.
— Ты веришь, — прошептала она. — Этого достаточно.
Анжа неотрывно смотрела на картину еще какое-то время.
— Хаша! — повторила она. — Браксинка? — Анжа вероятно узнала правду недавно, хотя не верила в нее до этой минуты. В смятении, она медленно покачала головой. — Ли Пазуа жизнь бы отдал за это, — задумчиво сказала Анжа.
— Он и отдал, — сообщил Затар.
Она посмотрела на него своими черными глазами знакомым взглядом, будто они были все такими же серыми — цвета камня, цвета стали.
— Я видела, как люди убивали, Затар. Много раз видела. Но никогда они этого не делали, чтобы завоевать мою благосклонность, — она тихо и безжалостно рассмеялась. — Как это по-браксански. И очень эффективно. Но, боюсь, бедный Феран не может этого оценить.
— Ты убила его, — сказал Затар, используя вопросительный речевой режим.
Она нахмурилась.
— Это сделал ты. Отправив его сюда. Будучи тем, кто ты есть, и ожидая, что он вернется к тебе. Он выбрал смерть, притиера, а не встречу с тобой.
— Или с тобой.
— Возможно. Но мы помирились, поэтому я не могу взять вину полностью на себя. Он исправил то, что мог, из сделанного с моим сознанием в детстве, и дал мне ключ к тому, как справляться с остальным; это освободило его от довлеющего чувства вины. Поэтому ты можешь взять на себя его самоубийство.
Он исправил то, что мог… Значит, Анжа теперь свободна? Значит, сексуальные ловушки сняты с ее психики и мужчина может получать удовольствие от нее, не рискуя умереть? Затара охватила ужасная ревность — незнакомое чувство для его браксанской души.
— А ты? Что ты собираешься делать теперь? — спросил Затар.
— Ты разбросал по свету людей типа меня. Убил моих учителей. Очевидным для меня будет помочь им, — просто ответила Анжа.
— Маловероятно, — рассмеялся он.
— Это мой народ, — рявкнула она.
Затар покачал головой.
— Нет. Твой народ здесь.
— Я имею в виду мир экстрасенсов.
— А я имею в виду Холдинг, — Затар давил на нее, он знал это, но он должен был это делать, чтобы Анжа приняла свою личность. — Ты — браксинка, и знаешь это. Ты всегда знала это. И эта находка просто подтверждает правду, — Феран дал ему ключевые слова, которые нужно использовать, и Затар их использовал. — Какая жизнь у тебя будет среди азеанцев? Ты также чужда им, как не-человек, и более опасна. Здесь ты враг, но Бракси ценит своих врагов. Здесь тебя примут. Разве Азеа когда-то предлагала тебе это?
Это
— Дело не в этом, — отступила она.
— Разве нет? — спросил он тихо.
— Я — телепат, притиера, и это лишь имеет значение. Мы с тобой можем делить наследие, но те люди — такие же, как я. Я понимаю их, я… — она запнулась в нерешительности. — Я разделяю их боль.
Затар подумал о риске, имеющем мало шансов на успех, и решил все-таки попробовать.
— А твой экипаж?
Она посмотрела на него со жгучей ненавистью. Но мысли, сопровождавшие этот взгляд, имели странный привкус вины.
— Ты убил моих экстрасенсов, когда убил ту планету, Затар. Они не могли пережить смерть пяти миллиардов человек и сохранить свою личность — она распалась.
— Но тебе это удалось, — добавил Затар.
Анжа не могла произнести это вслух, но он услышал ее мысленный ответ: «Это потому, что я другая».
— Ты абсолютно права, — согласился он вслух.
Анжа остолбенела. Неужели он улавливает мысли, которые она не хочет ему выдавать?
— А сколько человек погибли на Ллорну! — с горечью воскликнула она. — Не только те, по которым ты ударил из космоса, но и другие, что разделили их боль. Что касается тех, что остались, смерть будет для них милостью. Они невиновны, большинство совершенно наивны в том, что касается войны и политики. Они жили зависимой жизнью, под крылом у директора Института, и были этим вполне довольны. Ты убил их защитника. Ты угрожал им смертью. Ты довел многих из них до настоящего безумия, а остальные разбежались в дальние уголки Империи, и даже за ее пределы… Экстрасенсы не объединяться, а не-экстрасенсы не возьмут их к себе. Они боятся, Затар. Безумия. Убийства. Вот что ты с ними сделал, — заключила она и голос ее был полон ненависти. — Они — мой народ. И им нужна моя сила.
— А они ее примут?
— Почему бы и нет?
— Ты их атаковала, — напомнил он ей. — Атака на Ллорну была твоим делом.
— Они не верят в это!
— Правда? Я думаю, поверят, после того, как получат «доказательства», которые я оставил в Империи.
Анжа напряглась.
— Они не поверят — не те, которые знали меня, — неуверенно проговорила она.
— А сколькие тебя знали? — спросил Затар. — Сколькие были близки тебе? Кто мог прикоснуться к твоему сознанию не отступить перед всепоглощающей яростью? Ты вполне способна сделать то, что сделал я, и они это знают. Если бы разрушение Ллорну служило твоим целям, то ты сделала бы это много лет назад, ни секунды не раздумывая. Истинного воина не согнуть гибелью товарищей, Анжа.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — пробормотала Анжа потрясенно.
— Ты — браксинка, — твердо сказал притиера. — А я знаю свой народ.
Она закрыла глаза и ничего не ответила.
— Останься, — вымолвил Затар.
— Вначале я тебя убью, — процедила Анжа сквозь зубы.
Теперь: рискнуть всем, чтобы покорить ее, используя ключ, который дал ему Феран — сыграть против ее психологической обработки. Затар достал меч, взглянул на лезвие, затем отбросил в сторону. Меч пролетел через комнату и упал, ударившись о стену.