Рожденные в завоеваниях
Шрифт:
Разве когда-то существовала более красивая планета? Да, улицы, переполненные людьми, над которыми висит смог; океаны загрязняет мусор, выбрасываемый этими неосторожными, глупыми людьми. Но чистое небо и плодородная земля никогда тебе не нравились; вот это — истинная красота, цвета прогресса. Сам воздух провонял запахом человеческого насилия? Вскоре он будет пахнуть победой, а это — самый сладкий запах из всех. Ночное небо светится нездоровым светом, когда взлетевшие в воздух осколки и радиоактивные отходы отражают иллюминацию городов? Через две сотни лет это будет главное место сражения, и оно очистится кровью врага. Потерпи, подожди, потому что эта месть —
Теперь, Пустота: обыщи ее, направь свои чувства в ее глубину и наслаждайся, потому что это — твой любовник, твой союзник, дающий тебе время и охраняющий твой секрет. Пелена Танцора станет причиной гибели Бракси, поскольку Танцор — это Смерть, и ее музыку пишешь ты. Проникни во тьму своими особыми чувствами и наслаждайся ее пустотой…
…которая нарушена, как ты внезапно понимаешь; пока ты наслаждалась в экстазе предвкушения, враг пробрался в твою крепость. Очень хорошо, это и раньше бывало; один раз появлялись разведчики, целых пять, и ты догнала их и разобралась с ними так, как они заслуживали, даже до того, как беглецы покинули систему. Так будет и с этими. Уточни количество и определи их силу…
Внезапно ты пугаешься. Неужели их и вправду так много? Неужели Бракси бросит все военные действия ради одного этого усилия, согласится на мир на других фронтах, чтобы отправить своих воинов на разгром армии Анжи?
Ты подсчитываешь боевые корабли. Их оказывается больше, чем ты когда-либо видела в одном месте. Ты прикасаешься к сознанию людей на кораблях противника, и чувствуешь безжалостность, которая затмевает все, ранее слышанное тобою о враге. Ты можешь надеяться сражаться с ними, этой сотней боевых кораблей с единственной «звездной птицей» и групкой экстрасенсов?
Ты должна отступить, и ты отступаешь в тень планеты. Тут тебя не заметят, когда твоя «звездная птица» будет тихо стоять в сильных метановых ветрах. Здесь тебя не смогут убить, но ты бессильна — и обречена на ожидание здесь, пока они посыпают твои поля солью. Другого пути нет.
Сотня боевых кораблей стабилизирует положение на скорости ниже световой; две тысячи истребителей бросаются вперед с их палуб, встают на позиции вокруг обреченной планеты. Десять тысяч лет назад лугастинские ученые искали понимание Жизни и хотя не смогли найти способы начать ее, их эксперименты оказались плодотворными в одном отношении: они разработали процесс, который осушал и разрушал жизнь. Они назвали его полем отрицания, а браксинцы — жератом. Превращенный в оружие, жерат могут использовать только браксинцы — это слишком жестокое оружие, чтобы другие нации даже думали о нем, но идеальное для нужд Холдинга. И они планируют использовать теперь именно его — то оружие, которое сметет все живое с планеты-выскочки.
Истребители медленно занимают свои позиции. Компьютеры определили их положение — во всех точках, окружающих планету, напряженность жерата должна быть одной и той же. И только тогда ужасающее поле отрицания сделает свою работу.
Что касается Цейлу, то она ничего не знает. Планета не видит врага, потому что на планете нет для этого оборудования. Люди не наблюдают в ужасе, как две тысячи истребителей занимают позиции вокруг планеты, не кричат в страхе, когда линии поддержки поля расставляются меж кораблей. Цейлу не знает страха, пока небо не прошивает сеть горящих голубых молний, — но тогда становиться уже слишком поздно. Работа началась; жерат установлен. Теперь остается только ждать, и Цейлу больше не будет представлять из себя угрозу.
В
Они обвиняют Анжу. Ненависть поднимается потоками, взрываются волны обвинений, которые заставляют ее сознание кружиться, искать убежища от этой страшной бойни — но ей не уйти, потому что смерть повсюду. Она переполнила ее корабль, ее тело, ее душу; от ярости мертвецов не убежать. Почти шесть дней они держат Анжу в плену, мучают ее своими страданиями; когда же наконец уходят, наступает безмолвие, такое абсолютное, что Анже трудно прийти в себя и понять, где она находится, и вернуться в мир живых.
Она борется, чтобы прийти в сознание. Ее кожа потрескалась, во рту пересохло. Тело чуть не умерло от недостатка влаги. Анжа еле-еле добирается до выхода, помогая себе руками, и с трудом открывает кран. Вода бьет ей в лицо и на руки, и Анже удается немного проглотить жидкости. Ей больно пить, но она уже чувствует, как к ней возвращается жизнь. Теперь нужно найти свой экипаж…
Она их находит, но слишком поздно. Какое-то время Анжа стоит там, остолбенев, и слезы навернулись бы ей на глаза, если бы в теле еще оставалась жидкость. Она прислоняется к стене кабины, дрожа, наконец отчаяние скрывает с головой.
Сиара ти мертв; Анжа видит следы обезвоживания и вероятно его убило именно это. К Зэфиру смерть была менее милостивой. Пойманный в буре обвинений, он стал не более, чем орудием ненависти Цейлу и повернулся против самого себя. Анжа смотрит на его тело и пустые глазницы, которые он вырвал в приступе безумия, и содрогается. Он уничтожил сам себя. Если остальные были бы слабее, то поступили бы также. Предсмертные судороги Цейлу оказались такими сильными; даже теперь они дают о себе знать.
Обыскав «звездную птицу», Анжа находит двух других экстрасенсов. Оба мертвы. Кажется, одна убила другого, а затем совершила самоубийство, как сделал Зэфир — без сомнения, в ответ на непрекращающуюся ярость Цейлу. А Тау? Внезапно Анжа поняла, что он находился на поверхности планеты и делился своими медицинскими навыками в цейлуанцами, надеясь завоевать их доверие. Они разорвали его на части в исступлении или он прожил достаточно долго, чтобы отдать душу жерату? Потеря такой преданности приносит большое страдание, чем все вместе взятое.
«Я убила вас», — думает Анжа и мысль кажется ей болезненно знакомой.
Цейлу: Анжа должна увидеть ее, должна смириться с тем, что произошло там. Это повлечет за собой огромный риск: женщина слишком сильно пострадала, чтобы пробовать какую-то экстрасенсорную активность, она должна бросить вызов Пустоте, не повидав своих врагов вначале. Возможно, ее гонит вперед желание умереть, в космос, который недавно принадлежал Бракси. Но система пуста. Только Анжа осталась жива, чтобы увидеть разрушение, и в своей «звездной птице» она по спирали спускается на поверхность планеты. Неужто одиночество такое ужаснее, чем то, с которым всегда жила Анжа?