Рожденный бескрылым. Рожденный летать. Трилогия

Баранов Станислав

Единственное, что раздражало - ломка. Случалась она нерегулярно, между приступами могло пройти и два дня, и две недели, но, к счастью, я успевал принять дозу раньше, чем ощущения становились невыносимыми. Со временем, впрочем, я привык даже к этому.

На место, к Лорандийской заставе, мы прибыли ровно через месяц...

Зима, и без того мягкая в южном Лоранде, подходила к концу. Не было ни мороза, ни снегопада, светило солнце, уничтожая последние сугробы.

Имперские укрепления выделялись на фоне мирной природы не как частица цивилизации, а, скорее, как бессмысленная груда

камней. Высокие стены, а за ними - легион воинов... Лоранд готов к войне.

– А где гордый народ?
– спросил я.

– Немного дальше начинаются их "владения". За деревьями не видно.

Мы подъехали к воротам, спешились. Из-за зубца каменной стены появился человек и помахал рукой.

– Назовитесь!
– крикнул он.

– Кариан, Наблюдатель третьего ранга!
– ответил мой спутник.

– Наблюдатель?

Кариан поднял кверху руку с кольцом. Я уловил легкое колебание эфира - вероятно, кольцо подало сигнал - и воин, кивнув, спустился и поднял решетку ворот.

– Заходим...
– сказал Кариан.

Мы привязали лошадей у ворот, после чего Кариан разрешил расходиться.

– Осмотритесь, придите в себя. Я - к главнокомандующему. Пусть отправляет послов. Флей, ты тут в первый раз - разберешься?

– Не случалось еще такого, чтобы я где-нибудь заблудился. Скорее, вы меня не найдете.

– Ну, прятаться здесь негде, да и времени у тебя немного будет. По моим прикидкам, встреча состоится часа через два.

Эти два часа я провел, слоняясь по крепости, не находя достойного занятия. Меня удручала унылость этого места, столь удивительная среди пробуждающегося весеннего мира. С холодом и какой-то странной бессмысленностью стен, окружавших меня, не сравнился бы ни один город из увиденных мной. Нет, я прекрасно понимал, что сравнивать заставу и город смешно, здесь все и должно быть строго, по-военному... вот только не то меня угнетало, не военная строгость, а именно уныние - исходящее непонятно откуда, и ощущаемое на самой грани сознания... Астрал был чист как первый снег, и нельзя было свалить мое настроение на беспокойство Эфира... Я не мог понять, что было причиной, и это раздражало больше всего...

Приход Кариана я воспринял как спасение.

– Халийцы согласились, - обрадовал он меня.
– Встреча состоится на нейтральной территории, на природе. Пойдешь вместе с моими подчиненными... Я останусь здесь. Да, и про костюм не забудь, должен все же посол отличаться от собственных телохранителей.

***

Мы вышли на поляну одновременно - я с одной стороны, и высокий человек, уже немолодой, хоть и не старик - с другой. Наблюдатели остались чуть позади - так, чтобы, если что, успеть прийти на помощь. Впрочем, если халийцы и в самом деле такие замечательные воины, в бою телохранители мало чем помогут.

Костюм я все же натянул, но меч оставил при себе, в равной мере из-за нежелания отдавать его и опасения за свою жизнь.

– Вы посол халийцев?

Высокий человек поморщился.

– Вы за семьдесят с лишним лет не смогли даже запомнить, как зовут ваших противников. Халиа мы, Халиа...

– Прошу прощения, я не знал.

– Не важно. Империя хотела разговора... что же вы предложите на этот

раз?
– халиа говорил спокойно, но я видел, что на самом деле эмоции переполняют его.

– Мы хотим мира...

– Мы хотим его не меньше вашего. Убирайтесь - и будет мир.

– Мы не можем просто уйти.

– А как вы можете уйти? Зигзагом?
– съязвил посол.
– Если хотите мира - уходите.

Кариан рассказал в общих чертах, что нужно выпытать у посла, но я не знал, как вывести его на эту тему - и решил вести разговор естественным путем.

– Мы просим только...

– Старая песня!
– вдруг завелся посол.
– Свободный проход, свободная торговля... Мы отвечаем: нет! И ответим так, хоть умирать будем.

– Но почему?

– Недолюдям нет места среди нас!

– Недолюдям? Чем мы хуже вас?

– Долбаная империя, долбаные идиоты с повышенным самомнением...
– забормотал посол.
– Мы - не вы. Почему вы не можете этого понять? Неужели, чтобы признать, что мы - даже не дальние ваши родственники, нам нужны длинные уши, или маленький рост и фигура поперек себя шире, или что еще?

– Не обязательно...

Меня начинал раздражать этот разговор, пора было приступать к делу.

Я посмотрел прямо в глаза халиа, собираясь подчинить его и узнать все, что надо, но тот, встретившись со мной взглядом, вдруг вскрикнул и отпрянул.

– Ты один из нас?
– выкрикнул он.
– Как такое возможно?

– С чего ты взял?
– ответил я. И только тогда понял, что халиа прав.

Ни в его вопросе, ни в моем не было ни слова лорандийского, а между тем, переход на другой язык я почти не заметил - таким естественным он был.

– Теперь ты понимаешь?
– спросил посол на том же самом языке.
– Но почему ты служишь нашим врагам, почему ты предал нас?

Сердце в моей груди забилось часто-часто. Кажется, я нашел разгадку своего прошлого... пусть не до конца.

– Я не знаю...
– ответил я честно.
– Пять лет тому назад я потерял память... И не помню, что было со мной до того.

– Пять лет назад произошла битва в Терпилае... мы потеряли там многих, очень многих...

– Пять лет... Я слышал об этой битве, но мне не пришло в голову связать даты... Но как ты узнал, что я - из вашего народа?

– Посмотри мне в глаза, - попросил меня халиа.

Я удивился, но исполнил его просьбу. Глаза казались обычными, человеческими... почти. Зрачки - вот что отличалось. Идеально круглые у человека, у халиа они были неровными, как будто бы рваными, с изодранными краями... совсем немного, если не присматриваться, не заметишь.

– У тебя - так же, - сказал посол, видя на моем лице понимание.

– Мне нужно зеркало...

Я огляделся вокруг. Только лес, голые стволы деревьев, грязь да кучки снега... Телохранители стоят сзади и не то совсем не интересуются разговором, не то просто не слышат.

Зеркала нет, зато есть меч...

Я выдернул эльфийский клинок из ножен, и поднес к глазам. В узкой полоске гладкого металла между лезвием и орнаментом отразились два широко открытых серо-зеленых глаза... с неровными, будто рваными, зрачками. Последнее сомнение испарилось.