Рожденный Грешником

Дженнингс Сайрита Л.

Я занимаю место слева далеко от нее, и Айрин тут же произносит:

– Не глупи, Иден. Сядь поближе. Я не кусаюсь.

Еще одна хищная улыбка.

Я делаю, как она того хочет и быстро сажусь ближе.

– Спасибо, что принимаешь меня.

– Конечно! Я всегда приглашаю се7мерку на все мои вечеринки. Однако они часто отказываются.

Хочешь знать почему?
– Я смотрю на Легиона, который стоит в нескольких шагах со скрещенными на груди руками. К счастью, Лилит решила присоединиться

к нам под балдахином.

– Конечно, - просто отвечаю я.

– Я получаю огромное наслаждение, используя земные привилегии, как ты видишь. Сексуальность могущественное оружие. А власти хотят все. Ты согласна со мной?

Я киваю, когда ко мне подходит мужчина с бронзовым оттенком кожи, одетый лишь в черные обтягивающие трусы, и предлагает бокал шампанского. Я беру бокал с натянутой улыбкой.

– Согласна.

– И ты веришь, что могущественна?
– задает вопрос она, глядя на меня, пока я делаю глоток шипучей, немного сладковатой жидкости.

– Не совсем. Нет.

– Ах, но ты такая. Очень могущественная. Ты владеешь знаниями Прыгуна внутри тебя, верно? Ангел Адриэль?

Еще один большой глоток.

– Да, мне сказали.

– Так ты знаешь, что обладаешь определенными способностями, с помощь которых тебе подвластны разумы людей. Дает тебе возможность увидеть смысл их душ.

Черт возьми. Она читает меня, как открытую книгу.

Я допиваю шампанское и тут же встречаюсь с другим бокалом. Я с радостью беру его, не обращая внимания на грубые возражения.

– Могу. Да.

– Адриэль, - усмехается она.
– Ангелы и демоны не способны сломать волю людей. Но ты другая и это дает тебе право без всякой волокиты использовать ее силу. Разве это не чудесно?

Я пожимаю плечами.

– Наверное.

– Разве ты не видишь, Иден? Она выбрала тебя, потому что у нее на тебя есть план. Великий план, который коснется мира. План, который заденет многие жизни.
– Она говорит с таким рвением, словно по-настоящему верит в это. Как будто она хочет, чтобы я тоже в это поверила. Я просто киваю и пью шампанское.

– Ты не согласна.
– Она выгибает черные тонкие брови.

– Нет. Думаю, она выбрала меня, потому что я слабая. Я не вмешиваюсь в жизни людей. Я ничего не делаю, что может привести меня к величию. Я....

Я не могу сказать этого. Я не могу быть той, кто скажет им, что их драгоценная Адриэль не больше, чем лицемерка с темными намерениями. Та, кто заставляет говорить и совершать вещи, которые приносят боль и страдания.

Она вздыхает и откидывается на подушку

Еще один красивый мужчина - уже с кожей цвета сливок - приносит ей бокал с пуншем.

– Теперь понимаю. Ты веришь, что Адриэль заставляет тебя совершать вещи, когда ты в ярости или тебе больно. Ты думаешь, что она делает из тебя монстра.

Обалдеть,

я открываю рот, чтобы согласится, но во время вспоминаю предупреждение Лилит. Наблюдатель видит всё, слышит всё. Она знает, что я натворила.

– Да.

– Так ведь легче? Верить, что за всем стоит Адриэль?

– Не понимаю, - хмурюсь я.

Озорная женщина поднимает голову кверху и рассматривает фрески, на которых изображены причудливые херувимы с розовыми щечками и золотистыми локонами.

– Пестро, не так ли? Я говорила художнику, что хочу ангелов, а не детей. Клянусь, так трудно сегодня найти хороших работников.

– Ха?

– Задавай правильные вопросы, Иден, - мягко ругает она.

Я делаю еще один глоток для храбрости.

– Почему Адриэль заставляет меня думать о вещах - говорить их - которые причиняют боль людям?

Или того хуже. Я не должна говорить об этом. Она уже и так все знает.

– Она этого не делает, - просто отвечает Наблюдатель, глядя в потолок.

– Так это из-за Призыва? Я под влиянием зла, которое внутри меня?

Она зевает от скучного разговора.

– Нет.

– Тогда кто? Кто говорит делать мне эти ужасные вещи?

Медленно оторвав взгляд от фрески с херувимами, Наблюдатель произносит:

– Ты сама.

– Что?
– Я, наверное, неправильно ее расслышала.
– Но в этом нет смысла.

– Конечно, есть. Боль, которую ты причинила, все те неправильные вещи, которые ты совершила - всё это произошло из-за твоего внутреннего хаоса. Адриэль вложила тебе в руки пистолет, но зарядила и спустила курок ты сама.

– Но...- Но это безумство какое-то. Голоса говорят, нашептывают мне, чтобы люди спотыкались о собственные ноги, чтобы роняли собственные деньги на землю или проливали напитки на свои рубашки.

Или шагали навстречу несущемуся автобусу.

Я не способна на такое зло.

Верно?

– Это не делает тебя плохой, - говорит она с сочувствием в глазах.
– Это делает тебя человеком.

Кровь приливает к ушам, несся с собой бешено бьющееся сердце. Вкус шампанского у меня на языке становится отвратительным. От замешательства мои карие глаза расширяются.

Я зло.

Я зло.

Я зло.

Я. Не Адриэль. Не Люцифер. Я.

Не в силах выдержать правду в глазах Наблюдателя, я смотрю на свои колени. Хоть одета в белое, но я запятнана своими грехами. Я все время была волком в овечьей шкуре.

– Айрин, - слышу я, как произносит Легион.
– Есть более важные вопросы для обсуждения, чем мелочные, смертные недостатки Иден.
– Его слова жалят, но в них не слышно колкости.

Он пытается уберечь меня, как вчера вечером. Я поднимаю голову и вижу, как он садится рядом с ней.