Рожденный очаровывать
Шрифт:
Позолоченные часы на тумбочке показывали полночь.
Блу отложила альбом с набросками, зевнула, закрыла глаза и мысленно представила стоявшую среди деревьев кибитку и свет, мерцающий в окне. Зовущий ее домой. Но кибитка – не ее дом, а она просто скучает по нему, как и по тем местам, где когда-то бывала. По людям, которых там оставила.
Что-то ударилось в балконную дверь, и Блу подскочила от неожиданности. Вытянув шею, она заметила маячившую на балконе фигуру. Сердце куда-то покатилось. Безумная мешанина эмоций: предвкушение,
– И что на тебя нашло! Меня чуть инфаркт не хватил!
– Я всегда произвожу такой эффект на женщин.
Дин ступил в комнату. От него пахло экзотическими пряностями. А вот она, должно быть, пропахла хэш-браунами.
Дин оглядел ее помятую футболку с рекламой шин «Гудийр» с пятнами краски на логотипе. Сегодня утром она даже не вымыла голову, потому что Нита непрерывно колотила тростью в дверь ванной, требуя завтрак. Все же сплошь розовая спальня не понравилась ему куда больше, чем ее растрепанный вид.
– Где хранишь своих Барби?
– Мог бы и позвонить, – парировала она. – А еще лучше продолжать меня игнорировать.
Она невольно приняла тон надутой дурочки, отставной подружки, одной из многих, и сейчас от унижения сводило скулы. Но выяснилось, что все это время ее больно ранило его отсутствие, хотя она с самого начала добивалась именно этого.
– Звонить заранее? Неинтересно, – отрезал он, прислонившись к стене. На нем были выцветшие джинсы на пуговицах и облегающая черная рубашка с передом, заложенным в мелкую складку. Кто, кроме него, способен сочетать несочетаемое? И кому еще это удается так блестяще?
– Откуда ты знал, что это моя комната?
Он подцепил пальцем задравшийся рукав ее футболки, и потянул вниз.
– Единственное помещение, где еще горит свет.
Не будь так поздно, не действуй ей Нита на нервы так нестерпимо, не приди ее терпению конец... не скучай она по нему, так сильно, наверное, смогла бы лучше скрыть свои обиды. Но они рассерженно отдернула руку.
– Ты игнорировал меня всю неделю, а теперь, среди ночи вдруг решил объявиться.
– Я знал, что, если оставить тебя в покое, сразу поймешь, как я тебе нужен.
– Убирайся.
Глядя на нее мечтательными голубовато-серыми глазами, он легонько провел ладонью по ее щеке.
– Ты на ногах не стоишь. По-моему, с тебя хватит.
Блу отвела глаза от загорелого треугольника, видневшегося и распахнутом вороте рубашки.
– Более чем.
– Вот и прекрасно. Я позволю тебе вернуться.
Блу ничего не могла поделать с собой. И вероятно, только поэтому цыкнула зубом.
Дин насмешливо скривил губы.
– Или опять будешь упрямиться? Твое обычное состояние...
– По-другому не умею.
Она схватила стопку чистого белья и ожесточенно запихнула в комод.
– Говорю же, проваливай! Я никого сюда не приглашала и не собираюсь
– Началось.
Он устроился в огромном мягком розовом кресле с оборочками и бахромой, в котором должен был бы выглядеть глупо, но почему-то казался еще более мужественным.
– Понимаешь, Блу, не хочу сказать, что ты эгоистка, но считаю, что иногда тебе следует подумать о ком-то другом, кроме себя самой, —лениво заметил он, вытягивая и скрещивая ноги. – Например, о Райли. С самого твоего ухода она ни разу не поела по-человечески.
– Найми повара.
Блу встала на колени, чтобы собрать разбросанные по ковру рисунки.
– Сама знаешь, что это невозможно, пока Безумный Джек не уберется с фермы. Он, видите ли, решил, что сам хочет сколотить чертово крыльцо. Пока что рабочие его не узнали, но это только потому, что он держится в стороне. Да и никто не ожидает увидеть рок-звезду на стремянке с молотком в руках. Но напять кухарку или горничную означает напрашиваться на неприятности.
Блу ловко выхватила карандаш из-под самого каблука Дина.
– Джек и Райли скоро уедут. И твоя проблема сама рассосется.
А вот я в этом не слишком уверен, – буркнул он, подбирая ноги, – Пойми я не так часто прошу об одолжениях, но нам не помешала бы помощь.
Блу дотянулась до последнего рисунка.
– У меня уже есть работа.
– Которая доводит тебя до белого каления.
Дин пожал плечами и поднялся. Комната сразу показалась ей еще меньше. Ничего, есть один верный способ убрать его отсюда.
– Сколько будешь платить?
Блу ожидала, что он, как обычно, станет выхватывать из кармана стодолларовые банкноты, так что можно будет с чистой совесть вышибить его за дверь. Вместо этого он провел пальцем по бинту на своем запястье.
– Ничего. Говорю же, я прошу сделать мне одолжение. Приготовить воскресный ужин.
Вот так, одним рывком, он выдернул почву у нее из-под ног и расправился с моральными принципами.
– Понимаю, что прошу слишком много, – продолжал он, – Но мы все будем крайне тебе благодарны. Если дашь список, я куплю все необходимое.
Она была так уверена, что он снова начнет откупаться деньгами! Это дало бы ей прекрасный предлог швырнуть его воскресный обед ему в физиономию. Но Дин перехитрил ее, и теперь, если она откажется, почувствует себя невоспитанной грубиянкой.
Она бросила наброски на кровать, думая, как сильно соскучилась по ферме. Ей хотелось поговорить с Райли. Хотелось посмотреть на новую мебель, проведать Паффи и в который раз сконфузиться в присутствии Джека. Хотелось снова стать частью этой странной семейки. Ее вечная слабость: пытается найти себе дом там, где его быть не может.
– А там действительно будут все?
Дин раздраженно передернул плечами.
– Хочешь получить очередную возможность разыгрывать идиотку в присутствии Безумного Джека?