Рожденный разрушать

Кларксон Джереми

Интересно, что единственная одежда, которая здесь продается, — это арктические телогрейки. Как определить, что это государственная кампания? Достаточно пройтись по магазинам. Солдаты называют их «окошками в нет», поскольку чего бы вы ни попросили, в них нет. Или есть, но вам не дадут. Наш гид Томми носил брюки на два размера больше со дня прибытия на базу и не мог их заменить. У них не было даже полотенца для Адриана. А пока он примерял шляпу, которая, как он думал, подошла бы к его костюму для сафари а-ля Роджер Мур, [418] началась очередная минометная атака. Возможно, началась. Точно утверждать нельзя, поскольку громкоговоритель, видимо, был с одной из железнодорожных станций, закрытых Бичингом в 1963 году. Ничего было не разобрать, но в какой-то

момент мы расслышали что-то вроде «идите к черту», так что мы надели свои бронежилеты и каски, включили чайник и расположились у телевизора, чтобы посмотреть по спутнику игру Северной Ирландии против Уэльса. То есть это Адриан надел каску. Та, что он приобрел для меня, была размером с яичную скорлупку и не налезла. Но поскольку мы были в помещении, на базе с 25-километровым ограждением по периметру, шанс получить ранение был вроде невелик.

418

Сэр Роджер Мур — английский актер и кинопродюсер, сыграл секретного агента Джеймса Бонда в семи фильмах (1973–1985).

По правде говоря, было очень странно попасть под минометный огонь, когда в пяти часах лета отсюда Райан Джиггс играет в футбол.

Я чувствовал, что Ирак станет интереснее, если мне удастся найти правильную историю. А это нелегко сделать, сидя в лавке на базе, глядя, как Адриан примеряет шляпы, и получая информацию только из сломанного динамика. За реальными новостями нужно обращаться к военным, но они говорят только аббревиатурами, еще менее внятными, чем старый громкоговоритель.

Тогда мы пошли на полигон, чтобы пострелять из АК-47. Адриан стрелял великолепно, всаживая магазин за магазином в яблочко. Моей же целью было знакомство с Ираком, так что я пошел в ближайшую палатку, где обнаружил около 50 иракцев, ожидавших, пока Адриан вернет им автомат.

Вот, наконец, мой шанс стать настоящим журналистом. Спросить их о страхах и надеждах, о том, какого черта они делают на британской базе, почему их обучают стрельбе. Но вопрос задали они. Пошептались, покивали, а затем в напряженной тишине переводчик спросил: «Кто, — они все хотели узнать это, — кто такой Стиг?» [419]

Оказалось, что шииты любят Top Gear,и меня попросили попозировать для фото. И никто из них не был так груб, чтобы спросить, какого черта еще один парень подходит и ложится у их ног, чтобы попасть в кадр.

419

Стиг — таинственный пилот-испытатель из программы Top Gear.Его лица никто не видит, тем не менее он считается одним из ведущих программы, наряду с самим Кларксоном и его коллегами. До 2003 г. эту роль исполнял британский автогонщик Перри Маккарти, ушедший из программы, когда его инкогнито было раскрыто.

И вот настала ночь. Конечно, не совсем настоящая ночь, благодаря инфернальному отсвету от горящих нефтяных полей и странной 40-ваттной лампочке — всему, что может предоставить шаткая экономика Ирака. Или, точнее, все, что доставляет убогий военный бюджет Гордона Брауна. [420] Хорошо хоть хватает электричества, чтобы охладить пиво.

Две банки. Я рассчитал, что меня сморит ровно настолько, чтобы заснуть в перегретой палатке со стариком Синуситом. Сторожевым собакам на базе полагается кондиционер. А солдатам нет. Выспаться не пришлось. В 11, в разгар следующей минометной атаки, на базе с грохотом приземлился еще один Tristar, и какой-то военный сказал, что это за нами.

420

В то время Гордон Браун был министром финансов в правительстве Тони Блэра.

Я подумал было, что власти искренне заботятся о нашей безопасности. Что в этот самый трудный за двухлетнюю войну день до них дошло, что надо убрать из страны всех гражданских. Но нет. Тот же Tristar привез команды журналистов с Флит-стрит [421]

и из больших телесетей. Так что, думаю, им просто понадобились свободные койки для настоящих журналистов.

Нельзя ли как у красных?

Самолеты на Москву полны бизнесменов-прилипал. Блестя глазами и подрагивая от предвкушения, они готовы подразнить носорога российского нефтегазового бума, приманив его на предметы роскоши из европейских бутиков: дробовики, моторные лодки и ресторанные рецепты в стиле «фьюжн». [422]

421

Флит-стрит — улица в Лондоне, где по традиции располагаются редакции основных печатных изданий; синоним «большой» журналистики.

422

Кулинарный стиль «фьюжн» подразумевает смесь европейского и восточного подходов к приготовлению пищи.

Правда, на обратном пути они уже не так бодры. Потерпев финансовое банкротство из-за российского подхода к бизнесу и моральное — как следствие ночной жизни в стиле «золотой лихорадки», они прижимают к сердцу пустые бумажники. Но каждый из них продолжает нашептывать, как пароль для посвященных: «Можно забыть про Амстердам и Рейкьявик. Чтобы по-настоящему оттянуться, нужно лететь в Москву».

Поэтому мы с Адрианом и полетели.

Ну, то есть не совсем так. Я хотел хорошо оттянуться. Я хотел поужинать прямо на плоском животике украинской проститутки, одновременно занюхивая дорожку розового кокаина со спины золотого лебедя. Адриан, наоборот, хотел стоять в очередях за хлебом и рвать на груди рубаху в знак солидарности с борьбой рабочего класса за контроль над фабриками и заводами.

Поэтому перед отъездом он связался с переводчиком — художником, который обещал показать ему эту борьбу, — а я позвонил ребятам из русского издания журнала Top Gear,чтобы нашли тех, кто мог пособить с лебедем и голой украинкой.

В аэропорту Адриана встречал его загадочный переводчик в раздолбанном такси, а меня — Maybach. Кроме того, там был Cadillac Escalade, полный полицейских в полувоенной форме с автоматами — отборных живых машин с картофельными лицами, время от времени что-то говоривших в браслеты.

Адриан оглядел такси и загадочного переводчика. И секунду-другую в нем шла борьба: отправиться ли с ним или все же залезть вслед за мной в кремовый Maybach.

Этот автомобиль, как и автоматчики, принадлежал бизнесмену (назовем его Матвеем), и я было подумал, что это для самоутверждения. Поскольку он просто издатель журналов и производитель шариковых ручек.

Но оказалось, что защита из плоти и металла отнюдь не показуха. Три года назад Матвея похитили чеченские террористы. Его избили, приковали наручниками к бывшему спецназовцу, завязали глаза и поместили в квартиру в одном из монотонно-серых монолитно-многоэтажных московских предместий.

Чеченцы позвонили его отцу, жившему в Испании, и сказали, что, если не получат $50 миллионов через пять дней, убьют парня. Его отец прорычал: «50 лимонов? Да пошли вы!..» И вырубил свой мобильник. На два дня.

Пять дней Матвей ждал, пока похитители утратят бдительность, а затем выпрыгнул через окно на пятом этаже. Трудно сказать, что раздробило его ноги — удар о землю или пули, выпущенные охраной ему вслед. Но так или иначе, он дополз до соседнего шоссе, остановил проезжавшую машину и за следующие семь месяцев постарался упрятать в тюрьму всех до одного бандитов, где, спокойно сказал он, каждого ожидала какая-нибудь неприятность с летальным исходом.

Мне очень понравился Матвей. Но вот что действительно потрясает: Адриану, который не очень любит людей, пока не узнает получше, после чего не любит их еще больше, он тоже понравился. Подозреваю, отчасти потому, что Матвей водил нас в хорошие рестораны.

Он предложил «Пушкинъ», где, наведываясь в город, обедают Клинтон и Кофи Аннан. Там подают и борщ, и другие блюда. Я хотел попробовать все — ведь они стоили по миллиарду, — но Адриан спешил. Ему достали приглашение на особую вечеринку, где он обещал меня удивить.