Рожденный в сражениях
Шрифт:
– Вот оно как. Извините Сергей Михайлович, тут, наверное, и наша вина. Отпусти мы вас пораньше, и глядишь, все было бы в порядке.
– Да нет тут вашей вины. Не могу я все время дома сидеть, за юбку держаться. Натура не та. Так что может быть оно и к лучшему. Хорошо, что детей не успели народить. И хватит об этом. Лучше показывайте, что тут успели без меня наломать. Знаю я вас - вояк. Так и норовите технику угробить.
Новиков проводил инженера до общежития для командиров, расписывая по пути план предстоящих работ. "Никуда я тебя теперь не отпущу. До Фрунзе дойду - но будешь у меня зампотехом. Где мне другого такого найти? Завтра же напишу рапорт".
Служба, как принято говорить, ладилась. Полностью обновили танковый парк. Шло совершенствование структуры батальона. Теперь в его составе было три роты по девять танков, командный взвод из трех танков, разведвзвод - пять бронеавтомобилей, артдивизион из батареи 120-мм гаубиц и батареи 76-мм полевых орудий. Батарея самоходных орудий -
Глава - 6
Новиков
Прошла метельная многоснежная зима. Отжурчала ручьями весна. Наступил Май - прекрасный месяц, когда все вокруг цветет и радуется жизни. И люди радуются - Первомай, праздничные колоны и демонстрации. Праздник мира и труда. Новиков натурально "балдел", от нахлынувшей ностальгии. Флаги, цветы, физкультурники. Плакаты и транспаранты. Люди веселые, радостные. И ведь это не Москва. Саратов. Провинция. За все время впервые оказался в областном центре не по долгу службы. После демонстрации, было свободное время. Решил просто прогуляться по городу. Людей посмотреть. Себя показать. Все-таки культурный центр. Университет. Консерватория. Театры. И вообще - гражданская жизнь. Ведь находясь постоянно в своей части, загруженный текущими заботами, он как бы выпал из окружающей жизни. Вот и хотелось теперь прикоснуться к ней хоть краешком. Неторопливо шел по выложенным булыжником и брусчаткой улицам. Отвечал на приветствие многочисленных в этот праздничный день бойцов и командиров. Глазел по сторонам. А что, город как город. Не Москва конечно и не Питер. А сколько девушек хороших! Вот где дало себя знать изрядное омоложение организма. Гормоны-то зашкаливают. Хотя и типаж, у женской половины населения, так сказать, другой. И одеты они на его, избалованный выкрутасами моды, вкус весьма непрезентабельно. Но. Ножки мелькают. Глазки стреляют. Весна! Солнышко! Хорошо-то как! А в только что открытом парке культуры и отдыха его все-таки подстрелили. Дуплетом. Из серых глаз.
Юное создание, в легком белом (ситцевом, что ли?) платье, в белых парусиновых туфельках и с длиннющей русой косой, буквально влетело в Новикова, со смехом выскочив из-за поворота аллеи. Еле успел поймать.
– Ой!
И взгляд удивленно распахнутых глаз. И румянец на всё лицо, когда разглядела все ещё держащего её за плечи капитана орденоносца.
– Ой, мамочка!
"Пропал!" - мысль мелькнула и растворилась.
Как познакомились и куда подевались Танины (она звалась Татьяной!) подружки - из памяти выпало. А осталось - доверчиво-крепкая ладонь, запах весны и свежести от волос и ощущение света. Катались на лодках по прудам. Ходили по тенистым аллеям, проложенным сквозь дубраву. Ели мороженое. Даже попали на концерт в Летнем театре. И говорили. Вроде ни о чем, и в тоже время о важном и главном. Слова создавали и укрепляли незримый мост, возникший между ними. Даже не слова, а то, что было за ними.
Белые, наверное, старательно натертые зубным порошком, туфельки Тани и черные ботинки Новикова, уже давно запылились. Весенний день стремительно угасал. Время промелькнуло. А сказать надо было так много. Хорошо, что догадался, на прощанье, обменятся адресами, а то и не велико вроде расстояние, всего-то около ста километров, а вырваться когда ещё удастся.
Как в воду глядел. Не удалось. Не успели отгреметь марши и поздравления, как полк Новикова был поднят по тревоге. Стремительный бросок до станции, погрузка в вагоны и на платформы. Эшелоны подавались один за другим, как патроны в винтовку и выстреливали куда-то вдаль. Конечный пункт был не известен, было понятно одно - эшелоны шли на восток. Соблюдалась строжайшая маскировка. Техника была укрыта фанерными щитами, вагоны с личным составом закрыты. Строжайше было запрещено покидать вагоны и вступать в контакт с населением. На станциях хранилось строгое молчание. Официального сообщения не было, но все понимали - Манчжурия. В 1931 году началось Японское вторжение в Китай. Японское правительство заверяло Советский Союз, что никакого ущерба интересам последнего на КВЖД и в других его предприятиях
– Та-а-к. Это уже по нашу душу.
Черный Адлер-М притормозил рядом с вагоном. Свет в салоне не горел и Новиков не мог разглядеть лица выходящего из машины, но что-то удивительно знакомое почудилось ему в этой высокой фигуре, в плавных сдержанных движениях, как будто человек скрывал недюжинную силу. Вот незнакомец сделал шаг, ещё. Рокоссовский! Новиков вытянулся, вскинув руку к фуражке.
– Товарищ ..., -он замялся, сообразив, что не знает в каком сейчас звании его бывший комбриг.
– Вольно майор. И потише, а то всех окрестных сорок разбудишь. Вижу, что узнал. Вот и молодец. А теперь разрешите представиться - официально и до особого распоряжения, я командарм Константинов.
– Слушаюсь.
– Николай Максимович, давайте пройдем ко мне в машину, а то мне нездоровиться.
Когда расположились на удобных мягких кожаных подушках, Рок...,то есть Константинов отправил водителя покурить и проверить подвеску.
– Теперь давайте познакомимся по-настоящему. По моим воспоминаниям и по вашим аттестациям вы человек весьма не глупый и думаю, уже поняли, зачем вас везли через пол страны. Ваш полк направлен в мое распоряжение прямым приказом Михаила Васильевича Фрунзе и задачи на него возлагаются особые, что впрочем, соответствует вашему наименованию. Ситуация складывается таким образом, что и сидеть сложа руки наблюдая что творят японцы - нельзя, и в длительную войну мы сейчас вступать не можем. Если мы здесь завязнем, то нам нанесут удар в спину - на западе. Поэтому, вся компания спланирована в расчете на стремительность. Главным фактором становиться время. Хочу, чтобы вы как можно лучше поняли всю сложность возлагаемой на ваш полк задачи. Ваш полк по штату практически равен бригаде и задачи на него возлагаются соответствующие. После прорыва обороны на нашем участке мы всеми силами обеспечиваем ввод в порыв вашего полка. Ваша задача - двигаясь вдоль линии КВЖД прорваться к Цицикару и обеспечить прием войск, которые будут переброшены на самолетах. Главное - скорость, скорость и еще раз скорость. По возможности, в крупные боестолкновения не вступать. Очаги обороны обходить. Но при этом постараться нанести максимально возможный урон противнику и нарушить его коммуникации. За вашим левым флангом будет наступать ваша родная 5-я бригада при поддержке бронепоездов. Так что за свой тыл не беспокойтесь. Подробнее все узнаете из боевого приказа. Какие вопросы и предложения есть сейчас - задавайте.
Новиков задумчиво потер подбородок.
– Вот так вот с ходу трудно определиться. Пожалуй, самое главное - снабжение. На такую автономность мы не рассчитывали. И еще средства дальней радиосвязи.
– Топливо и боеприпасы перебросим по железной дороге. В крайнем случае, будем использовать тяжелую авиацию. Автофургон с "Телефункеном" завтра прибудет. Нарком распорядился ещё в Москве. Еще вопросы есть?
– Поддержка с воздуха будет?
– Будет. Истребительное прикрытие на всей длине маршрута, конечно, не обещаю, сами понимаете, радиус действия у них маловат, а вот бомбардировщики вас поддержат по первому требованию. В распоряжении нашей армии две бригады ТБ-1. Порядок связи и вызова, все в приказе.
– Тогда вопросов больше нет.
– Разгрузка на станции Отпор. Там же примите двух политических советников. Не надо морщиться, их присутствие крайне необходимо. Японцы - это не знакомые вам китайцы. Это совсем другой народ и совсем другая культура. Кстати, чуть не забыл, нарком просил передать вам это.
Рокоссовский вынул из портфеля и передал Новикову книгу в сафьяновом переплете.
– Сказал, чтобы обязательно прочли.
– Что это?
– Бусидо. Кодекс японских самураев. Ну что же Николай Максимович, до встречи.
Проводив взглядом, раскачивающуюся на вечных российских ухабах, машину командарма, Новиков покачал в руке довольно увесистый том. "Глубоко копаете, товарищ нарком. Ох, глубоко. Интересно, это только мне такой подарок, или для всех припасли?"
Быстро перелистал страницы. Задержался взглядом на последней странице где, обычно, указываются данные издательства. Издательство Академии Наук СССР. Тираж 1000 экземпляров. "Значит не для всех. Значит, выделяете меня, товарищ нарком. Но полный академический перевод! Это к чему? Как там говорил, товарищ Вини?
– "Это жу-жу, неспроста!" Стоп. А если...?"