Рожденный жить в борьбе за жизнь (сборник)
Шрифт:
Есть исторические личности, появлению которых способствовали внешние и внутренние предпосылки. Умело варьируя между противоборствующими массами народов, мобилизовав свой интеллект и внутренний потенциал, они вели за собой человечество. В дальнейшем жизнь выносила их на поверхность, в высшие эшелоны власти.
Мой же герой не стремился подчинять себе толпу или плавать в облаках славы. Он хотел жить с народом, быть понятым в народе и понимать сам народ. Он порой удивлялся, насколько богат самородками простой жизнелюбивый люд: с виду просто чернь, а их души могут внезапно зажигаться в обширных диапазонах. Когда они раскрывают свой внутренний мир, не видишь границ их умениям. В обществе простых людей чувствуешь себя обычным
Конечно, применять свои силы и навыки можно в любом социуме, но есть такие, в которых дается большая возможность использовать накопленные знания, и есть другие, препятствующие восхождению положительных индивидуумов. В такой «массе» на поверхность всплывают люди с порочными взглядами, желаниями и потребностями. Коммунистическая среда, выплюнувшая на свет Божий моего героя, все чаще ставила ему препятствия в становлении положительной человеческой личности.
Второй удар судьбы вывел его из колеи на долгие годы. Взрыв в подземелье в результате систематических нарушений техники безопасности поставил крест на его свободном развитии, воздвиг еще больше препятствий в нелегкой жизни. Контузия, сотрясение мозга и шум в голове стали преследовать моего героя. С комплексом этих недугов он попал в психиатрическую больницу коммунистического образа и подобия.
«Здесь жизнь бурлит, но почему-то очень грустно,Восхода ясного солнца не увидишь здесь:Забор высокий, ворота на замке, как в тюрьме,И чувствуешь себя вне души, как во тьме.Все здесь отброски нации, взорвавшиеся души,Контуженные личности былой жизненной среды,Что оторвались безвозмездно от жизненной земли,И почву в жизни потеряли, и радость в жизни не нашли».Каждый, кто жил в этом лживом обществе, мог представить, насколько легко попасть в такую больницу и как трудно из нее выбраться. Особенно если есть влиятельные лица, заинтересованные в том, чтобы неугомонный клиент туда попал и как можно дольше там задержался, а лучше вообще там прописался навсегда. Если произошла ошибка в определении диагноза, то приобрести независимость в дальнейшем практически невозможно, даже если выздоровеешь телом и душой.
Поначалу веря в возможности медицины, мой герой уступал просьбам и требованиям врачей. Он наивно полагал, что врачи его родного отечества призваны на охрану и поддержание здоровья советского человека, смотрел им искренне в глаза, ждал от них помощи, внимательно слушая их душевные наставления. Иначе поступить он не мог, потому что впервые столкнулся с врачебным заведением подобного типа, а сознание его в то время отличалось от сознания нормального человека. В дальнейшем, когда он поймет, что его родная медицина очень слаба и равнодушна, успела прогнить на заре светлого коммунистического общества, он будет верить только себе.
Тем, кто попадает в психиатрическую больницу, как правило, пришивают диагноз одной из обширных форм шизофрении. С этим диагнозом, пусть даже ошибочным, придется шагать по широким просторам социалистической действительности. Ни один другой врач, даже если он родился по призванию психиатром, не решится оспорить уже данный диагноз, боясь задеть престиж советской психиатрии, а значит пойти
Находясь в слабом сознании, мой герой вышел на поверхность в сопровождении мастера-взрывника другого участка по добыче угля. Пользуясь тем, что горный мастер участка, то есть мой герой, не понимал смысла всего происходящего, взрывник сопроводил его в душевые шахты, помог помыться, одеться и проводил вплоть до кровати домой. Мой герой шел как пьяный, переваливаясь с ноги на ногу. Со стороны казалось, что благодетель-взрывник ведет нетрезвого горного мастера, которого никто еще никогда в таком состоянии не видел. Можно представить, что вслед была сказана не одна реплика с кривым толком, зная нашего шутливого брата-горняка.
На самом деле, взрывник, у которого есть дети, решил себя поберечь для них: «Этот еще холостяк, а мне кормить детей. Может все еще обойдется. Кто знает, как придется ответить, если поступить по совести или как требуют инструкции. Могут и посадить».
Бог ему судья, все же он сделал доброе дело – помог добраться до долгожданной кровати. Какая все же тупая свинцовая боль в голове! Поскорее лечь, заснуть… Может, до утра пройдет.
Спать, конечно, не пришлось. Эта кошмарная ночь запомнилась на всю оставшуюся жизнь. Уснуть хотелось до смерти, но едва начинался глубокий сон, снова резкая пронизывающая боль заставляла вскакивать, будто в голову вмонтирована пружина. Боже мой, сколько попыток было уснуть, и сколько нежелательных резких колебаний совершала черепная коробка, словно поршень двигателя внутреннего сгорания.
К утру все-таки удалось задремать. Сон был коротким, но тело все же получила огромное облегчение, а шум в голове угнетал до безумия. Мысль функционировала и подсказывала: надо идти к врачу-невропатологу. Боже мой! К невропатологу! К нему же никогда нет номерков. Почему в светлом счастливом социалистическом обществе нет номерков именно к невропатологу? Куда угодно есть и в любое время, а к психиатру и номерков не надо. Туда добро пожаловать, достаточно постучаться в дверь кабинета или в порядке живой очереди. В общем, выбор остается один – стучаться в дверь и войти в потустороннюю жизнь нашего реалистического общества.
Лучше не иметь способность мыслить, находясь в этой среде, предназначенной для слабоумных людей. Здесь с тобой общаются и обращаются согласно лечебной методике, разработанной для содержания безмозглых существ. Эта методика не предусматривает задачу вернуть кому-либо способность мыслить даже в рамках социалистических и коммунистических лозунгов. Выслушав проповедь больного, врач сходу ставит диагноз и направляет в стационар. С первых слов врача понятно, что он тебе не верит, ты ему безразличен, и он знает, как с тобой поступить. Он знает, что он всегда прав.