Рождественская история
Шрифт:
«Патриция, ты веришь в рождественские сказки?»
— Ну?!
Патриция протянула маме карточку.
— Как романтично!
— Да, я бы сказала, антипрагматично! Понятия не имею, кто это. Доброжелатель зря не подписался.
Правда, у Патриции были кое-какие соображения насчет того, кто это мог быть…
— Ты! Я знаю, что это ты, не отпирайся! — Патриция рывком открыла дверь комнаты для гостей, которую занимал Эрик.
— В чем ты меня обвиняешь? — Он вышел из ванной, вытирая влажные руки полотенцем.
Патриция запнулась: его белая рубашка была не застегнута. Ее, конечно, не удивишь видом полуобнаженного мужского торса, но Эрик…
Грудь у него была мускулистая и гладкая.
Она сглотнула.
— Это твои цветы!
— Где? — удивился Эрик.
— В моей комнате!
— Мне не очень хорошо видно, но предполагаю, что да. Откуда столько возмущения? Ты не любишь розы?
— Я же просила тебя не компрометировать меня перед родными!
— А я и не компрометировал. Мне приятно, что ты догадалась.
Он неторопливо застегивал пуговицы на рубашке. Патриция следила за мягкими, пластичными движениями его пальцев и не могла оторваться. Как же, должно быть, он ласкает женщину…
— Да. Точно. — В зеркале за его спиной Патриция поймала свое отражение: в беспорядке разбросанные по плечам волосы, свободный пеньюар… Ч-черт! Ведь не оделась же… — Извини! — Она пулей выскочила за дверь.
Это странная простуда дала осложнение на мозг. Иначе не объяснишь. Неодетая. Ненакрашенная. Перед мужчиной. Ужас!
Патриция готова была запереть дверь, завалиться в постель и лежать там, пока он не забудет о ее позоре. Соблазн был так велик…
Но она представила себе еще один день, который пройдет в стенах этой комнаты, с бесконечными визитами родственников… И осмотрами «домашнего доктора».
Сделав над собой героическое усилие, Патриция надела платье из белой шерсти, туфли на высоком каблуке, уложила волосы и нанесла косметику.
Праздник как-никак.
Она спустилась вниз с видом королевы. На все вопросы о самочувствии Патриция отвечала с видом легкого недоумения: как вы могли подумать, что со мной что-то не так?
Она упорно не встречалась взглядом с Эриком, но это было сложно: он не отрывал от нее глаз. Она чувствовала это — спиной, животом, щеками, мочками ушей, ладонями. Но стыд за свою детскую выходку не позволял ей хоть как-то ему ответить. Чувство смущения было так же чуждо ей, как полярному волку. Вообще. А сегодня, кажется, дали сбой все законы ее мира.
Сочельник все-таки.
День прошел в суете и предвкушении праздника. Аманда снова отпустила прислугу, решив, что в доме достаточно женщин, которые рады будут поучаствовать в приготовлении рождественского ужина. Нужно сказать, что праздничную индейку она всегда готовила сама, и это было ее фирменное блюдо.
После завтрака состоялся женский совет,
Последний предрождественский шопинг прошел благополучно. Особенно для Патриции. Она чувствовала себя вполне сносно, гораздо лучше, чем могла бы после вчерашнего. Пришлось долго искать нужные маме оливки — самые крупные, обязательно с косточкой и обязательно в стеклянной банке. С остальными продуктами в списке было гораздо легче.
Патриция испытывала приливы детского мироощущения. И двадцать лет назад они с мамой обязательно докупали что-то в последний момент… Наверное, большие праздники так проходят для всех.
— Патриция! — Ее догнала Кэтрин. Она надела клетчатое короткое пальто, коричневый берет и длиннющий шарф. Толкая перед собой тележки с едой, они выглядели, как участницы какого-то странного марафона. — Ты не обиделась на меня за вчерашнее?
— Нет, а стоило? — улыбнулась Патриция. Она пребывала в благостном расположении духа.
— Я подумала, что, наверное, зря пристала к тебе с интимными вопросами…
— Если ты так быстро осознаешь свои ошибки, у нас есть шанс подружиться. Не бери в голову.
— Ладно. У меня еще французские булки.
— Это два раза свернуть направо.
— О’кей.
А все-таки она славная, подумала Патриция.
На кассе они оказались рядом.
— Патриция…
— Можно Пат.
— Пат, я хотела спросить… Как у вас в доме одеваются для встречи праздников?
— Красиво, — ответила Патриция, подумав.
— Вечернее?
— Ну да. А что?
— Я взяла с собой несколько нарядов. Прости, но ты не поможешь мне выбрать? Боюсь выглядеть нелепо…
— Без проблем.
Дома Патриция предоставила остальным возможность разбирать сумки с продуктами, а сама поднялась в свою комнату, чтобы отдохнуть. По счастью, Эрик не встретился ей в коридорах родного дома.
Как выяснилось, к обеду ждали семью какого-то папиного делового партнера, и Патриция поняла, что нужно набраться сил, дабы блистать перед этими людьми. Если перед ними нужно блистать.
Простая радость при виде широкой кровати подсказала ей, что нужно поспать. Хотя бы часок. Или полтора.
Когда она проснулась и посмотрела на часы, то ее пробрал легкий ужас от ощущения нереальности: четыре пятнадцать. Никто не приехал? Ее не позвали? Во всяком случае, спускаться сейчас было бы вызывающе некрасиво. Больная — значит, больная.
Она приводила себя в порядок, когда вспомнила о просьбе Кэтрин. Что ж, помочь ей — совсем не сложно, если только все ее наряды не разукрашены перьями и узорами из наклеенных блесток. Интересно, Кэтрин сейчас внизу или в спальне?