Рождественская книга стихов

Сборник

Л.Н. Афанасьев

(1864–1920)

Новый год

I

Из мира горнего, где свет рождает свет,Широко распахнув трепещущие крылья,Несет небесный дух, блюдя веков завет,Младенца новый год в мир гнева и насилья.Роящихся светил бессмертные огни,Сверкая в небесах ночными маяками,Им освещают путь в таинственной сени,Разлитой над землей туманными волнами…Пришельца нового ждет грешная земля,Не спит тревожный люд, охваченный волненьем,И, с прошлым счет сведя и счастия моля,Надеется опять и мучится сомненьем.Дает обет любить, дает обет прощать,От горя и обид беречь «меньшого брата»,Услыша зов нужды, на помощь прибегатьИ, к истине стремясь, блюсти заветы свято.Но, только небеса рассветом озарив,На землю новый год слетит, как светлый гений,Забудется людьми минутный их порыв,Забудется их пыл возвышенных стремлений.Под

звон заздравных чаш, под тяжкий хмель винаРассеются, как дым, пустые обещанья,И будет вновь толпа безумием полна,Кипеть враждой и злом в слепом негодованье.Так, смыв следы румян с поблекшего лицаИ грустною слезой затмив сиянье взора,Клянется грешница пред образом ТворцаВступить на честный путь, сойдя с пути позора.Но только светлый миг раскаянья пройдетИ слезы освежат измученное око,О клятвах позабыв, она опять пойдетНа тот же темный путь разврата и порока.

II

Минута страшная! И сладостно и жутко!Уж полночи приход нам стрелкой возвещен;И, в мирной тишине прислушиваясь чутко,Внимает робкий слух часов бесстрастный звон.Какая смесь в душе надежд и упований!Какой хаос в уме волнующихся дум!А полночи приход, средь бури ожиданий,Величествен и нем, безстрастен и угрюм.Так просто, как и все, в природе равнодушнойСвершился времени беззвучный перелом!К чему ж умы людей мятутся непослушно,А сердце зыблет страх и радости подъем?..

В.Г. Бенедиктов

(1807–1873)

На 1861 год

«О господи! Как время-то идет!» —Твердило встарь прабабушкино племя,И соглашался с этим весь народ.Да полно, так ли? Движется ли время?У нас в речах подчас неверен слог,Толкуем мы о прошлом, преходящемИ будущем, а в целом мир и богВсегда живут в одном лишь настоящем.И нету настоящему конца,И нет начала. Люди вздор городятО времени – оно для мудрецаВсегда стоит, они ж идут, проходятИли плывут по жизненной рекеИ к берегам относят то движенье,Которое на утлом челнокеСвершают сами. Всюду – заблужденье.О род людской! Морщины лбовСчитает он, мытарства и невзгоды,Число толчков, число своих гробовИ говорит: «Смотрите! Это – годы.Вот счет годов – по надписям гробниц,По памятникам, храмам, обелискам».Не полно ль годы цифрами считатьИ не пора ль меж новостей, открытийОткрытому сознанью место дать,Что мир созрел для дел и для событий?О, вознесись к творцу, хвалебный глас,От всей России в упованье смелом,Что новый год, быть может, и для насОзначится великим, чудным делом!О, если б только в сторону мечи!И если бы средь жизненного пираКровь не лилась! Господь, нас научиТворить дела путем любви и мира!Воистину то был бы новый год,И новый век, и юбилей наш новый,И весь людской возликовал бы род,Объят всемирной церковью Христовой.

Привет старому, 1858 году

А! Новый! Ну, милости просим.Пожалуйте. – Только уж нет —Не вам, извините, приносим,А старому году привет.Характер ваш нам неизвестен,Вы молоды слишком пока, —А старый и добр был, и честен,И можно почтить старика.К чему же хитрить, лицемерить,Заране сплетая вам лесть?Нам трудно грядущему верить,Мы верим тому, что уж есть.А есть уже доброго много,От доброго семени плодНе худ будет с помощью Бога.Не худ был и старенький год.По солнцу он шел, как учитель,С блестящей кометой на лбу,И многих был зол обличитель, —С невежеством вел он борьбу.И мир был во многом утешенИ в прозе, и в звуке стиха,А если в ином был он грешен,Так где же и кто ж без греха?Да! В медные головы, в грудиСтучит девятнадцатый век.Внизу начинаются люди,И есть наверху Человек.Его от души поздравляем…Не нужно его называть.Один он, и только, мы знаем,Один он – душа, благодать.Один… за него все молитвы.Им внешняя брань перешлаВ святые, крестовые битвыС домашнею гидрою зла.

А.А. Блок

(1880–1921)

Ночь на Новый год

Лежат холодные туманы,Горят багровые костры.Душа морозная СветланыВ мечтах таинственной игры.Скрипнет снег – сердца займутся —Снова тихая луна.За воротами смеются,Дальше – улица темна.Дай взгляну на праздник смеха,Вниз сойду, покрыв лицо!Ленты красные – помеха,Милый глянет на крыльцо…Но туман не шелохнется,Жду полуночной поры.Кто-то шепчет и смеется,И горят, горят костры…Скрипнет снег – в морозной далиТихий крадущийся свет.Чьи-то санки пробежали…«Ваше имя?» – Смех в ответ…Вот поднялся вихорь снежный,Побелело все крыльцо…И смеющийся, и нежныйЗакрывает мне лицо…Лежат холодные туманы,Бледнея,

крадется луна.Душа задумчивой СветланыМечтой чудесной смущена…

31 декабря 1900 года

И ты, мой юный, мой печальный,Уходишь прочь!Привет тебе, привет прощальныйШлю в эту ночь.А я все тот же гость усталыйЗемли чужой.Бреду, как путник запоздалый,За красотой.Она и блещет и смеется,А мне – одно:Боюсь, что в кубке расплеснетсяМое вино.А между тем кругом молчанье,Мой кубок пуст.И смерти раннее призваньеНе сходит с уст.И ты, мой юный, вечной тайнойОтходишь прочь.Я за тобою, гость случайный,Как прежде – в ночь.

Ф.Н. Глинка

(1786–1880)

Новый год

Как рыбарь в море запоздалыйСреди бушующих зыбей,Как путник, в час ночной, усталыйВ беспутной широте степей, —Так я в наземной сей пустынеСвершаю мой неверный ход.Ах, лучше ль будет мне, чем ныне?Что ты сулишь мне, новый год?Но ты стоишь так молчаливо,Как тень в кладбищной тишине,И на вопрос нетерпеливыйНи слова, ни улыбки мне…

Г.Р. Державин

(1743–1816)

На новый год

Рассекши огненной стезеюНебесный синеватый свод,Багряной облечен зарею,Сошел на землю новый год;Сошел – и гласы раздалися,Мечты, надежды понеслисяНавстречу божеству сему.Гряди, сын вечности прекрасный!Гряди, часов и дней отец!Зовет счастливый и несчастный:Подай желаниям венец!И самого среди блаженстваЖелаем блага совершенства,И недовольны мы судьбой.Еще вельможа возвышаться,Еще сильнее хочет быть;Богач богатством осыпатьсяИ горы злата накопить;Герой бессмертной жаждет славы,Корысти – льстец, Лукулл – забавы,И счастия игрок в игре.Мое желание – предатьсяВсевышнего во всем судьбе,За счастьем в свете не гоняться,Искать его в самом себе.Меня здоровье, совесть права,Достаток нужный, добра славаТворят счастливее царей.А если милой и приятнойЛюбим Пленирой я моейИ в светской жизни коловратнойИмею искренних друзей,Живу с моим соседом в мире,Умею петь, играть на лире, —То кто счастливее меня?От должностей в часы свободныПою моих я радость дней;Пою творцу хвалы духовныИ добрых я пою царей.Приятней гласы становятся,И слезы нежности катятся,Как россов матерь я пою.Петры, и Генрихи, и ТитыВ народных век живут сердцах;Екатерины не забыты,Пребудут в тысящи веках.Уже я вижу монументы,Которых свергнуть элементыИ время не имеют сил.

А.С. Хомяков

(1804–1860)

На новый, 1828 год

Пробил полночи час туманной,Сын времени свершил свой ход,И вот в приют мой, гость незваный,Спустился тихо Новый год.Слетая в мир, он ждал привета —И света плеском встречен был,Но что же? стройный глас поэтаЕго досель не освятил.И он с улыбкою лукавой«Чего ты просишь? – мне сказал. —Я подружу тебя со славой,Дам кучи злата». – Я молчал.«Я утолю твои печали, —Шепнул он с ласковым лицом, —И сердца грустные скрижалиЗабвенья смою я ручьем.Ты вспомнишь прежние утраты,Как помнят сон с восходом дня,И вновь, надеждами богатый,Полюбишь жизнь!» – Оставь меня,Ты слышишь: там рукоплесканья,Веселье, шумные пиры;Поди там сыпать обещанья,Там расточай свои дары.Давно ль, когда твой брат коварныйМне те же речи говорил,Я жертвой песни благодарнойЕго приход благословил?И что ж? – питомец вдохновенья,Мой друг, мой брат был взят землей,И чистый гений песнопеньяЛюбимый храм покинул свой.Но многих горесть утолится,Ты многим счастье можешь дать;Но что в груди певца таится,Того не в силах ты отнять.Не как другие, дни проводитДуша, любимица мечты:В ней, как в воде, резец проходит,Как в камне, вечны в ней черты.

Молитва

А.Н. Апухтин

(1840–1893)

Восторженный канон Дамаскина…

Восторженный канон ДамаскинаУ всенощной сегодня пели,И умилением душа была полна,И чудные слова мне душу разогрели.«Владыка в древности чудесно спас народ,Он волны осушил морские…»О, верю, верю, Он и в наши дни придетИ чудеса свершит другие.О, Боже! не народ – последний из людейЗовет Тебя, тоскою смертной полный.В моей душе бушуют также волныВоспоминаний и страстей.О, осуши же их Своей могучей дланью!Как солнцем освети греховных мыслей тьму.О, снизойди к ничтожному созданью!О, помоги неверью моему!