Рождественские новеллы

Алекс Марин

В гостиной пахло кофе. Бревна в камине потрескивали.

– Вам идет. – Сказал мужчина, окидывая взглядом костюм, который мешковато сидел на Анне.

– Спасибо. – Она неровно улыбнулась.

– Тоб. – Он протянул руку. – Думаю, пора бы уже познакомиться.

– Анна-Мари. – Анна пожала его большую, теплую и мягкую ладонь.

– Рад знакомству, Анна-Мари, с которой мне предстоит встретить Рождество. Он улыбнулся и, взяв со стола чашку, ароматного кофе, протянул девушке.

Раздался телефонный звонок. Тоб посмотрел на номер,

и резко развернувшись, пошел наверх.

– Да? Мы это уже обсуждали. Я не хочу тысячу раз повторять одно и тоже. Это не имеет значения. Нет, я не собираюсь никуда лететь. – Он старался говорить негромко, но раздраженность в его голосе была отчетлива слышна. Он закончил разговор и спустился вниз. Одним своим видом показывая, что кто звонил и по какому поводу, ее не касается.

– Так что Анна-Мари из четвертого коттеджа делала одна, в лесу, в канун Рождества? – Он отпил кофе из чашки, а затем распахнул шкаф, достал бутылку виски, налил в стакан и сделал большой глоток.

– Видимо, тоже, что и Тоб, парень, которому не страшны морозы. – Она улыбнулась.

– Искала дебоширов? – Усмехнулся мужчина.

– Оу, нет. Просто ушла… Вышла.

– Ах, да! От своего парня. – Тоб расхохотался. А Анне отчего-то стало обидно и грустно. Она взяла со стойки стакан и налив виски, сделала глоток.

– Прошу меня простить, я думал девушки, которые ходят по лесу с бутылкой шампанского не пьют виски. – Он притворно поклонился.

– А я думала, что мужчина с бородой брутальны и обходительны. – На слове брутальны, Анна сморщила нос. Тоб рассмеялся.

– Извините, вспомнил, как вы спросили про сани. И представил себе брутального и обходительного Санта Клауса. – Анна непроизвольно улыбнулась. Они стояли, смотрели друг на друга и улыбались.

– У вас нет елки? – Оглядевшись, спросила она.

– Не было времени.

– Очень жаль. С детства люблю Рождественские ели. – Она пожала плечами и опустила глаза.

Вечер незаметно приблизился к ночи, и до Рождества оставалось полчаса.

Тоб рассказал ей, в какую сторону она ушла от коттеджа. И что, увидев ее, он решил, что она пьяна и ей нужна помощь. Анна долго хохотала. Перед ними на журнальном столике стояла тарелка с салатом из тунца, из которой они ели вместе, сэндвичи с индейкой, помидора черри, швейцарский сыр и виски. Но простота и не традиционность стола эти двое, словно и не замечали. Смотрели, заученную уже " Эта прекрасная жизнь". Черно-белая классика американского кино с хэппи-эндом и всеобщим обниманием. От души хохотали и произносили нелепые тосты.

Могла ли Анна подумать, что эта поездка окажется такой занимательной. Могла ли когда-нибудь предположить, что будет вести себя настолько непринужденно в обществе абсолютно чужого мужчины. И самое главное, могла ли она подумать, что о Бене она будет вспоминать лишь, как об объекте для сравнения с Тобом. И что вообще уму непостижимо, так это то, что Тоб выигрывал в этом сравнении. Она никогда не могла ощущать себя рядом

с Беном, как за каменной стеной. Он был слишком изнежен, и скорее всего защита требовалась больше ему, нежели Анне. А тут, Анна была спокойна. Даже если сейчас в эту комнату вбегут бандиты, Тоб в миг с ними разберется. Вот так она ощущала себя рядом с ним. В голове Анны всплыло воспоминание о том, что она, было, решила, словно Тоб может оказаться серийным убийцей и еле сдержала смех, чтобы не казаться сумасшедшей.

– А почему ты тут один?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, уже через полчаса наступит Рождество, а ты тут один. Это, как-то одиноко.

– Ну, во-первых, я не один. – Тоб улыбнулся, и Анна смущенно подтянула ноги к груди. А во-вторых… Наверное, и не было никого, кого бы мне хотелось взять с собой. – В комнате повисла пауза. Где – то в глубине души, Анна очень обрадовалась, что Тоб оказался в этом доме, именно в это Рождество.

– Ну а ты, мисс путешественница? – И отчего-то ей захотелось все ему рассказать. Про Бена, про ее брата, про работу. Анна говорила и говорила. Словно до этого, никто прежде не слушал ее. После того, как она закончила на том, что сочла Тоба маньяком, она замолчала и одним глотком осушила остававшееся в бокале виски. Тоб взглянул на часы и долил им остатки содержимого бутылки. В нашем запасе минута.

Анна растерялась. Тоб указал на часы. Оставалась одна минута до Рождества.

– Ну что ж, Анна-Мари, пусть у тебя все будет хорошо! – Он провел ладонью по ее руке, и от его прикосновения тепло разлилось по всему телу. Щеки ее стали краснеть.

– Ну что ж, Тоби, пусть у тебя все будет хорошо. – Они выпили виски и чувствовали себя так, словно, каждый ждал следующий шаг от другого.

Но ничего так и не произошло. Тоб встал, подошел к окну и сказал:

– Надо сходить в сарай.

–Зачем? – удивленно воскликнула Анна.

– Ну ты же говорила про ель. Можем нарядить ту, что во дворе. – Он указал ей на маленькую ель, которая росла во дворе.

– Брррр. – Произнесла Анна.

– Ветер вроде стих, но снег продолжает идти.

– Так и быть. Пошли в сарай. – Они бегом добежали до сарая, почему – то бегом. Да кто ж их знает. Нашли в нем старые хлопушки, тряпичные игрушки и какую-то спутанную мишуру. Это было чудесно, наряжать ель, в то время, как с неба сыпал снег, так, словно, кто-то выбивал перины. В ярком свете уличного фонаря, снежинки казались золотистыми. Анна стояла, подняв голову вверх, ощущая, что истинная красота в самых простых вещах. В спину ей что-то ударило и, обернувшись, она увидела, как Тоб лепит уже следующий снежок. Анна рассмеялась и начала собирать снег, чтобы дать ему отпор. Сколько раз она предлагала своему бойфренду поиграть в снежки, но он всегда считал, что это выглядит, как-то неподобающи со стороны. Анна смеялась, бегая вокруг елки, которую она нарядила вместе с почти, что незнакомым ей мужчиной уже после наступления Рождества.

Конец ознакомительного фрагмента.