Рождественские сумерки

Дарк Мия

— Здравствуйте, сэр Тобиан. Ваш заказ как раз был вчера уже готов, надеюсь, ваша сестра будет в восторге.

Как же это слово «сестра» резало слух...

— Показывай.

В чёрной коробочке переливался крупный серый сапфир, обрамленный в серебряную птицу на цепочке. Птица расправила крылья, и она мне напомнила всю силу и мощь, что была в Шилли.

— Мне очень нравится, а по…

— А там всё замечательно! Не сомневайтесь!

Ювелир не хотел говорить об артефакте и его свойствах при посторонних. Я отдал ему мешочек с золотом и хотел было забрать бархатную коробочку, но мужчина резко подложил под

неё сложенный вчетверо лист бумаги. На мой вопросительный взгляд он ответил:

— Это список украденных украшений. Помните, вы просили составить, когда меня ограбили?

Но его никогда не грабили, значит, у него ко мне серьезное дело.

— Помню, конечно. Хорошо, что все вспомнили, спасибо и до свиданья.

Я решил зайти в цветочный и купить букет дорогущих в эту пору и таких её любимых пионов. Целую охапку нежно-розовых. У них совсем слегка раскрывшиеся бутоны. Чёрт меня дернул раскрыть послание ювелира.

Недавно вечером, когда я испытывал первый образец сапфира для вашей сестры, ко мне в ювелирную лавку зашел странный молодой человек. Он меня просил сделать артефакт, не позволяющий жертве, испытывающей страх, быстро умереть. Я отказал ему, ведь такого в природе не существует. Молодой человек внушил забыть мне о встрече, но всё дело в том, что я как раз держал в руках тот самый первый камень. Я не запомнил лица или подробностей, когда это было. Я запомнил лишь сам разговор. Его внушение не подействовало в полной мере на меня. Так что да, подарок для вашей сестры удался. А что делать с этой информацией, решайте сами…

Это сто процентов связано с нашим делом. Похоже, и правда придётся идти на работу с охапкой пионов. Да и плевать, все знают, что я именно такие всегда дарю «сестре».

Мой секретарь неожиданно скромно одета, ну правильно, сегодня мой выходной. Я поставил пионы в вазу подальше от камина. Сладкий запах наполнил мрачный кабинет.

Я сразу взялся за те папки, что принесла мне Шилли. Перечитывая доклад, я понял, что в ту ночь патрульных практически не было, а должны были быть как минимум трое. Всё из-за того же зельевара, он под особой охраной.

Девочка и правда была юна, чиста и из благородной семьи. Что она делала той ночью в переулке? Родители даже не знали, что её нет ночью дома. Почему именно она? Или она просто случайная жертва? Мне не хватало доклада Шилли для полной картины.

Только она могла запоминать все мелочи в этих видениях. Только она видела, как всё произошло.

Секретарь по моей просьбе принесла кофе и несколько папок, что передали из архива с похожими делами. Но я думаю, что они тут вовсе будут неуместны. Всё же проверить нужно. Девушка слишком приблизилась, демонстрируя декольте. Только я хотел сделать ей замечание, что пора быть скромней, в кабинет вошла Шилли.

— Выйди. — Дал указание секретарю и взглянул на часы. Оказалось, я засиделся до самого вечера.

3. Глава

Шилли

Этот поцелуй был похож на бурю, созданную из любви и нежности. Ноги подкашивались, а голова кружилась. Сердце трепыхалось, словно маленькая птичка. Но как

только он вышел... Меня накрыла волна стыда и боли. Он же мой брат... Как я могла? Как мы могли? Хорошо, что он ушел, я рыдала...

В голове смешались мысли. Значит, и он ко мне испытывает ту же тягу, что и я к нему? Получается, мы оба мучились и не выдержали?

Мне просто необходимо было выпить. Сейчас мне нужно успокоиться и сесть за написание доклада. Потом... Потом он придёт, и мы обо всём поговорим.

В нашем кабинете стоял замечательный двухсотлетней выдержки карамельный ром. Первый бокал я уговорила сразу. Под второй мои более-менее мысли пришли в порядок, и я со всеми деталями написала отчёт. В животе заурчало, на часах восьмой час вечера... Не пришел, как обещал. Значит, сама пойду!

Осмелев от рома, но, слава богу, не захмелев, я собралась и вышла из дома. Снег хлопьями медленно опускался на землю. В памяти всплыли воспоминания зельевара, и стало зябко. Прижав папку с отчётом к груди, я пошла пешком в «Порядок».

На моём пути до места работы пролегала короткая, но безжизненная улочка. Дома там пустовали. Эти аристократы съехали в столицу, но оставили всё в собственности. Заселить их никто не мог. Я не боязливая, но со мной всегда был Тобиан.

На улице никого не было, окна в домах чернее сумеречного неба. Странно, что я не встретила ни одного патрульного. Только такую же девушку в красной шапочке, идущую по своим делам.

Через полчаса я уже была на работе. Рявкнула, чтобы прямо сейчас начальник патрульных выяснил, почему на конкретной улице не было ни одного сотрудника. И вообще принес мне с утра объяснительную.

В приёмной, как обычно, не было белобрысой, а значит, она... А может, он задержался, потому что они... Сердце заколотилось. Да ну и что! Он мне брат, а не муж! Пора с этим заканчивать! Прямо сейчас всё ему скажу! Не хочу я зайти ещё дальше! Моё тёмное сердце не вынесет!

Белокурая секретарша в своей привычной позе демонстрировала декольте. Тобиан сидел за своим столом. При виде меня глупая курица выбежала. Брат встал с места.

— Прости, я задержался, кое-какие сведения добавились к нашему делу.

— Я принесла доклад. И я хочу поговорить с тобой!

Тобиан на людях выглядит жестоким и серьезным генералом. Лишь со мной наедине его мимика настоящая, и сейчас он испугался.

— Шилли, я тоже должен тебе кое-что объяснить.

— Сначала я, и не перебивай меня!
– В моем голосе слышно жесткость и уверенность.
– Тобиан, то, что случилось утром, этого не должно было быть! Это ненормально, когда брат и сестра. Нас тянет друг к другу, потому что мы просто привыкли. Мы постоянно вместе, и нам... нам нужно разъехаться и завести нормальную семью.

Его глаза почернели, он злился. Воздух в кабинете погустел, и дышать стало трудно. Тобиан сдерживал свою тьму.

— Если это продолжить... Тобиан, ты встретишь кого-то и разобьешь моё сердце. Или я встречу и разобью твое, а этого я точно не вынесу. Я не хочу разрушать наши отношения.

В конце речи мой голос дрогнул, сердце ныло, а в груди всё горело. Слезы готовились вырваться наружу.

— Ты хочешь от меня уйти? Съехать? Жить не со мной? С кем-то другим?

— Так будет лучше для нас!