Рождественский поцелуй
Шрифт:
Она нашла дом, она нашла семью. У нее были люди, которые верили в неё, даже когда казалось, что она предала их.
– Я люблю тебя, Джессика Рэйнс.
Она замерла в его объятиях, когда Хоук прошептал ей эти слова на ухо. Джессика подняла голову и посмотрела на него, её губы раскрылись, слезы наполнили глаза.
– Я всегда любила тебя, Хоук Эстебан, – ответила она, её голос был мягким, дрожащим. – С того момента, как я встретила тебя, я полюбила.
Он был её будущим, её сердцем.
Опустив голову, он коснулся губами её губ, обжигая лаской, которая
– Скоро, – пообещал он, поворачивая голову, пока не коснулся губами её уха. – Скоро, дорогая.
Скоро. Этой ночью. Когда они вернутся домой, когда вернутся в тепло, ожидая вспышки между ними.
Скоро. До тех пор у неё было это. Его прикосновения, этот танец и невероятное осознание того, что у неё действительно есть будущее.
Глава 9
Это была ночь для влюбленных. Даже на вечеринке с рождественской радостью, обменом подарками и смехом, ощущались тепло и близость, связывающие её с Хоуком.
Тихие улыбки, прикосновения его рук, осознание того, что сексуальная нужда создает в них. Когда её кожу стало покалывать от нетерпения и чувствительности, он взял её за руку и потянул к Вульфу и Хоуп, чтобы попрощаться.
Любой наблюдающий за ними знал, почему они уходят, что будет происходить этим вечером. Помимо того, что они были Породами и могли чувствовать запах возбуждения, Джессика знала, что каждое прикосновение, каждый взгляд, которыми она обменивалась с Хоуком, выдавали их.
Обратно к дому они ехали молча. Хотя короткая дистанция между ними была наполнена волшебством. Когда они заехали на подъездную дорожку, Хоук обошел машину, открыл дверь Джесс и взял её на руки.
Она не могла говорить. Дыхание перехватило от эмоций, когда он толкнул входную дверь и вместо того чтобы пойти наверх, в спальню, прошел в гостиную.
Если раньше комната была пуста, то теперь в ней была елка и кровать с шелковым покрывалом.
На дереве вспыхнули огни, когда они вошли в комнату. Синие и золотые. Все дерево светилось синевой и золотом. На нем были только огни, никаких украшений, но у основания дерева лежала небольшая, нарядно завернутая коробка.
– Что это?
– прошептала она, когда он отнес ее к кровати и нежно положил на толстое шелковое одеяло.
- Это наше первое Рождество.
Хоук смотрел в сияющие глаза Джессики. В них он увидел слезы. Она смотрела на елку, как будто никогда раньше не видела, подобно тому, как он сам смотрел на свою первую елку, которую наряжали Вульф и Хоуп для Убежища на Рождество.
Для елки он выбрал два цвета – синий как её глаза и золотой как его – наблюдая, как она прикасается дрожащими пальцами к крошечному огоньку. Золотому. Цвету его глаз.
– Хоук, - прошептала она снова его имя дрожащим голосом, повернувшись к нему и смотря на него так, словно он дал ей самый драгоценный подарок
Он с трудом проглотил комок, вставший от волнения в горле. Черт, подумал он, к этому невозможно привыкнуть. Столько эмоций он испытывал, только когда был маленьким. В лабораториях Пород отучили испытывать эмоции. Ученые и солдаты выбили это из них, похоронили глубоко внутри, а в некоторых случаях убивали тех, кто не мог скрыть чувства.
Хоук выжил. Он прятал все эмоции, часто даже от себя самого. Он не заботился ни о чем, кроме выживания Пород в целом. И однажды он бежал, он был уверен, что выживание их расы - это все, что имело для него значение.
Пока не появилась Джессика.
Теперь глядя в бархатистую глубину ее глаз, он знал, что умрет, отречется от своей расы, убьет ради этой женщины.
- Это первый мой подарок тебе.
– Он поднял маленькую коробочку из-под дерева и протянул ей.
Прикосновение к ее пальцам было подобно огню. Он чувствовал ее дрожь, запах возбуждения, которые наполняли ее. Он также мог чувствовать любовь, исходящую от неё. Он никогда не чувствовал чью-то любовь прежде, не в отношении себя.
Он мог бы стать зависимым от этого.
Хоук смотрел, как она взяла подарок и медленно стянула бант, которым он украсил маленькую коробочку.
Открыв коробку, она достала ангелочка, который был внутри. С волосами, сделанными из красного золота, и голубыми глазами, фарфоровая статуэтка была сделана со вкусом. Одетая в джинсы и свитер, с босыми ногами. На её спине были прикреплены изящные хрустальные крылья, и блестящий нимб окружал её голову.
У её ног сидел большой серый волк, его золотые глаза смотрели на неё с обожанием. Поиск мастера, создавшего это, наверняка был нелегким. Только на создание изящного елочного украшения ушли недели.
- Боже мой, - прошептала она, её взгляд встретился с его, в то время как она качала статуэтку в ладони, как в колыбели.
– Она прекрасна.
- Но не так прекрасна, как ты, - он прочистил горло, прежде чем продолжить говорить.
– Это наше первое Рождество, Джесс. Первое Рождество вместе.
Обхватив её руку, Хоук взял статуэтку за золотое колечко в спине и помог Джессике подняться на ноги, прежде чем подвести к елке.
Там, в центре, он повесил ангела на ветку и смотрел на то, как золотые и голубые огоньки мерцали вокруг него.
Повернув Джесс к себе, положив руки на её плечи, он коснулся своими губами её губ и прошептал молитву за их будущее.
Мгновение спустя все погрузилось во тьму.
Джессика услышала приглушенный стон Хоука. Он был не от удовольствия или возбуждения. Звук был настолько странным, животным, что она распахнула глаза, когда он толкнул её к матрасу.
Это было свободное падение. Это было не тем, когда мужчина бросает женщину на кровать, чтобы продлить охватившее их наслаждение. Это было полное бесконтрольное падение. Руки Хоука были все еще обвиты вокруг неё, так или иначе ему удалось закрыть её своим телом, когда она поняла, что бессознательное состояние настигло его.