Рождественский подарок зверю
Шрифт:
– Ты должен принять и простить ее. Она твоя мать, и, не смотря ни на что, она любит тебя. Она нарушила законы, она полюбила твоего отца и родила тебя, за что получила самое ужасное наказание от древних - невозможность быть с теми, кто больше жизни дорог ее сердцу. Я прошу тебя, Дум, встреться с ней. Дай вам обоим шанс.
Дум обнял ее, слыша как их сердца стучат в едином ритме. Ему так хотелось поцеловать эту бесстрашную девчонку. Он наклонился к ней, намереваясь испробовать эти сладкие, манящие губки, но заглянув в ее глаза, увидел в них свое отражение. Он чудовище! Зверь, с волчьей мордой,
Дум отстранил Кетти от себя, и выбежал прочь. Через пару минут окрестности замка огласил протяжный вой, наполненный болью.
Кетти кинулась к дверям, желая догнать Дума, но Растор остановил ее.
– Сейчас его лучше не трогать.
– Но я не могу оставить его в таком состоянии. Я нужна ему.
– Сквозь слезы прошептала Кетти, и выбежала на улицу.
Холодный ветер пробирал до костей. Бушующая метель застилала глаза. Но Кетти упорно шла в сторону леса. Стараясь перекричать завывание ветра.
– Дум! Дум!
Остановившись у самого края леса, девушка, сощурив глаза, пыталась разглядеть следы дакрана.
– Что ты здесь делаешь?
– Раздалось позади нее.
Вздрогнув от неожиданности, девушка повернулась, на знакомый голос.
– Дум, ты напугал меня.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?
– Медленно, словно сдерживаясь, повторил он.
– Я искала тебя.
– Что?
– Весь гнев дакрана исчез. Он смотрел на Кетти, не веря ее словам.
– Ты... Я не знаю, что тебя так расстроило, но я не могла бросить тебя одного.
– И ты отправилась одна в метель? За дакраном?
– Нет, я пошла за тобой, Дум.
Он смотрел в ее глаза, и пытался сдержать счастливую улыбку. Он нужен ей, она переживала за него, и даже отправилась его искать. В порыве нежности, Дум обнял Кетти, и было притянул ее, что бы поцеловать, но, опомнившись, остановился в паре сантиметров от ее губ. Он дакран! Как он может ее поцеловать своей волчьей пастью. Со стоном отчаяния, Дум прижал девушку к себе, наслаждаясь ее близостью.
– Пойдем домой.
– Тихо прошептал он, и, подняв девушку на руки, вновь понес ее в замок.
Метель разыгралась не на шутку. Из маленьких окон деревянной избушки, не было видно ничего, кроме бушующей вьюги. Но двум женщинам, сидевшим за столом в теплой избе, было все равно до непогоды.
– Кетти выросла красавицей.
– Улыбнулась Саннита, отпивая травяной настой из глиняной чашки.
– Она подходит ему, Саннита. Ты сделала правильный выбор.
– Седовласая старушка, мягко улыбнулась ей в ответ, и накрыла морщинистой ладонью ее руку.
– Он ненавидит меня, Айрин, презирает Растора за его чувства ко мне.
– Он любит тебя, Санни, ведь ты его мать. Но обида сильнее.
– Он стал из-за меня дакраном.
– Брось, многие лайманы теряют контроль.
– Но не все становятся чудовищами.
– Твой сын не чудовище!
– Старушка хлопнула ладонью по столу, и грозно уставилась на богиню.
– Если бы это было так, я ни за что не подпустила бы к нему свою внучку.
– Я люблю его. Люблю всем своим материнским сердцем, но не могу к нему придти.
– Именно поэтому я и отказалась от бессмертия. Я не смогла отказаться от своей маленькой дочери. Но ты сильнее меня, Саннита. Ты выдержала это, и хранила свою любовь столько лет. И Растор любит тебя.
– Да, но цена за эту любовь слишком велика!
– В отчаянии воскликнула Повелительница.
– Растор знал, на что соглашается, отказываясь оставлять тебя.
На минуту в избушке воцарилась тишина, нарушаемая завыванием ветра за окном. Обе женщины, смотрели на пылающий огонь в камине. Каждая, думая о своем.
– Сколько ему осталось?
– Не отрывая взгляда, спросила Айрин.
– Срок истекает в это Рождество.
– Сквозь слезы ответила ей Саннита.
Близилось рождество. Кетти вместе со слугами украшала замок к празднику, и старалась улыбаться, но на душе бушевала вьюга. За это короткое время она привязалась к Думу. Несмотря на его устрашающий внешний вид, ее все больше тянуло к нему, но он сопротивлялся этому.
– Кетти, ты не знаешь где мой сын?
– Прервал ее размышления Растор. В последние дни глава клана был молчалив, в его глазах отражалась неизбежность, и он старался, как можно реже встречаться с Думом.
– Кажется, он отправился на охоту. Растор, могу я спросить?
– Конечно, милая.
– Не здесь.
Растор внимательно посмотрел на девушку, и глубоко вздохнув, кивнул и направился в сторону небольшой библиотеки, где хранились древние свитки и придания о лайманах.
– Я слушаю тебя.
– Что-то случилось?
Растор мягко улыбнулся и сел в высокое кресло возле небольшого камина. Он неотрывно смотрел на огонь, и молчал. В комнате повисла гнетущая тишина, от чего Кетти стало неуютно. Она уже пожалела о том, что начала этот разговор.
– Это мое последнее рождество.
– Тихо произнес Растор.
– Ровно в полночь завтрашнего дня я должен буду уйти.
– Почему?
– Ты ведь знаешь легенду, Кетти?
– Все так же, не отрывая взгляда от огня, спросил Растор.
– Наш мир создали Высшие. Во главе каждой из частиц живого мира они поставили по божеству, которых выбрали из простых смертных, наделив их силой и властью. Взамен же они потребовали полного подчинения себе и народу, которым должны были править божества, которых мы называем Повелителями. Они не имели права на любовь и семью, все их чувства должны были принадлежать их народу. Многие века все шло по плану Высших, но однажды один из Повелителей полюбил смертную девушку, и у них родился сын. Разгневанные Высшие жестоко наказали его, убив ту девушку, и уничтожив его народ, сына же они прокляли, соединив его душу с душой зверя, который в порыве неконтролируемой ярости растерзал отца. Так появился первый дакран. Впоследствии эта история переросла в закон Высших о том, что каждый Повелитель, полюбивший смертного, может сделать два выбора, стать смертным и жить с любимым, но при этом его народ потеряет силу и веру, и через пару столетий исчезнет вовсе. Либо же он принесет в жертву свою любовь. Мы, с Саннитой нашли третий вариант, моя жизнь в обмен на триста зим рядом с ней. Завтра срок истекает.