Рождественский. Теория риторики

Автор неизвестен

Идея такого троичного различения структуры речевого действия

, несомненно, восходит к практике античной диалектики, когда философы установили, что для того, чтобы совместно искать истину (а не личную выгоду или что-либо еще), нужно, чтобы был правильный диалог

, когда философ, выслушивая речь полностью, дает на нее полный же ответ, т.е. по правилу диалектики участник диалога из слушающего становится говорящим, рассуждая на ту же тему и по тем же смысловым правилам.

Принципы риторики

происходят из диалектики.

Характерно, что цивилизации Востока не разработали принципов риторики, так как диалектическая философская беседа не была свойственна их культурам. Арабский исламский мир разрабатывал риторику по греческим образцам и главным образом как гомилетику и логико-философские трактаты, индуизм сосредоточился на философско-психологической проблематике; буддизм, разработав логику, использовал ее как гомилетику; китайская филология использовала логику "Книги перемен

" для композиционных форм письменно-литературных сочинений. Поскольку диалектика

как диалог по особому условию не стала обычаем восточного общества

, представлять человека как создателя и получателя речевой семантической информации

как бы не было нужды.

Категории этоса, пафоса и логоса можно отыскать только в литературной критике, но эти категории в литературно-критических сочинениях существуют имплицитно

, их можно выделить только путем специального анализа.

1.3.4. Место риторики: противопоставление поэзия - - проза

Риторика традиционно противопоставляется поэтике, грамматике и стилистике. Этос, пафос и логос ярче объяснятся, если рассмотреть, как эти главные понятия риторики сополагаются с отправными понятиями этих наук.

Традиционно считается, что риторика относится к ораторской прозе или к прозе документной, научной

и пр., а поэзия --- к поэтическим произведениям. Считается, что поэтика и риторика отвлекаются от разного эмпирического материала

текстов, и поэтому они различны.

Действительно, эмпирический материал

текстов, являющихся примерами и образцами для поэтики и риторики, различен. Аристотель показал, что важнейшими родами ораторской речи являются судебная, совещательная и показательная речь с их разным отношением ко времени предмета описания: совещательна говорит о будущем, судебная --- о прошлом, а показательная --- о связи прошлого с будущим [7, 116]. Роды поэзии иные. В поэтике Аристотеля родов поэзии тоже три: эпос, лирика и драма. Они различаются не отношением ко времени описываемых событий, а степенью украшенности: малой --- эпос, средней --- лирика и полной --- драма [7, 117]. Под украшенностью понимается не словесный строй речи

, а внешние по отношению к речи семиотические действия

: костюм, музыкальное сопровождение, театр и все сюда относящееся, кроме речи.

Эта классификация действительно является индуктивным отвлечением от практики ораторской речи, с одной стороны, и художественной речью, с другой. Но Аристотель одновременно показал, что прозу и поэзию разделяют более глубокие принципы: задачей риторики является убеждение, а задачей поэзии --- подражание. Аристотель

не отнимает у поэзии учительной стороны, но говорит, что учительные свойства поэзии не стойки, что хотя и можно поучиться на поэтических текстах, но слушатель скоро забывает их вразумляющий эффект.

Как видим, диалектика

при этом сопоставлении не рассматривается.

Полезно соположить эти основные эмпирические качества. Поэзия: цель --- подражание; роды --- эпос, лирика, драма. Риторика: цель --- убеждение; роды --- совещательная, судебная, показательная (речь). В обоих случаях есть категория цели и есть разделение на роды. Несомненно, что цель как побудительный источник речи относится к категории пафоса, роды поэзии и прозы связаны с организацией собрания людей (театральное зрелище, домашнее музицирование, публичное исполнение эпоса, народное собрание, праздник, суд), т.е. они есть проявление категории этоса в его разновидностях (различия в социальной организации речи). Что касается логоса, то есть общие и различные части. То, что относится к делению слогов, звуков

, частей речи

(трехчастное деление: подлежащее, сказуемое --- предикат, член --- связь между ними) равно относитс и к поэзии, и к прозе. Это же относится и к начаткам категории стилистики

. Но то, что различает поэзию и прозу, --- это категория общих мест в риторике и ее отсутствие в поэзии, хотя есть ссылки на мифологию и быт в сфере подражани --- мимесис. Это значит, что у Аристотеля фактически присутствует понятие логоса как общее понятие для поэзии и для прозы и в частных разновидностях для этих областей речи.

Отсюда следует, что и к поэзии, и к прозе равно применимы категории: этос, пафос, логос, так как, исходя из этих понятий, развиты специальные понятия поэтики и риторики, и эти категории являются категориями речевой деятельности

вообще и, следовательно, категориями риторики как учения о речи. Поэзия, как это дано у многих позднейших риторов, является разновидностью речи и, следовательно, подчиняется прежде всего общим законам риторики

, а потом уже частным ее законам применительно к поэзии. Сводить риторику к какому-либо частному виду речи --- ораторике, гомилетике, научной прозе

и пр. --- нельзя, так как это тоже разновидности речи

. Отсюда можно определить поэтику как частную риторику художественной речи, видоспецифической особенностью которой является мимесис.

1.3.5. Место риторики: отношение к грамматике

Отношение риторики (или ораторики и поэтики вместе) к грамматике (или лингвистике) имеет иной характер. Принципом грамматики является выделение и описание тех элементов речи

, которые достаточно регулярно и по определенным правилам воспроизводятся (а не производятся) в разных по авторству и аудитории речевых действиях. Грамматика отвлекается от того, кем, когда, для кого, на какую тему и каким образом было создано высказывание. Схема 1.14 показывает, как граматика, рассматривая высказывания, которые произведены во всех мыслимых условиях, находит в них близкие по материальной форме, значению и использованию части и делает их предметом описания.