Рождественское убийство
Шрифт:
Пилар продолжала в задумчивости смотреть в окно.
— Не желаете ли опустить окно? — вдруг услышала она.
— Вот еще! — сдержанно отозвалась Пилар. — Я сама его только что закрыла.
По-английски она говорила безукоризненно, но с небольшим акцентом.
Наступила пауза.
«Восхитительный голос! — подумал Стивен Фарр. — В нем есть какая-то теплота, как в летнюю ночь».
«Мне нравится его голос, — думала она. — Такой мощный и громкий! И сам он мне нравится. Он такой привлекательный! Да,
— Поезд переполнен, — заговорил, наконец, Стивен.
— О да, конечно. Многие уезжают из Лондона. Наверное, там очень тоскливо.
Пилар никто никогда не говорил, что вступать в разговор с незнакомыми мужчинами в поездах в Англии — это преступление. Конечно, при необходимости она могла позаботиться о себе не хуже любой другой девушки, но твердых табу у нее не было.
Если бы Стивен воспитывался в Англии, он не решился бы сразу заговорить с незнакомой девушкой. Но Стивен был прост и считал вполне естественным разговаривать с кем угодно, если ему это нравится.
Он улыбнулся и спросил:
— Лондон — довольно жуткое место. Вы согласны со мной?
— О да! Мне он совсем не понравился.
— Мне тоже.
— А разве вы не англичанин? — спросила Пилар.
— Вообще-то я британец, но всю жизнь провел в Южной Африке.
— А, теперь все понятно.
— Вы, как я вижу, тоже из-за границы?
Пилар кивнула.
— Да, я приехала из Испании.
— Вот как? — заинтересовался Стивен. — Из Испании? Значит, вы испанка?
— Только наполовину. Мать моя была англичанка. Вот почему я так хорошо говорю по-английски.
— Что вы думаете об этой войне? — переменил тему Стивен.
— Это ужасно. Ужасно! Сколько разрушений — прямо страх!
— На чьей вы стороне?
Политические взгляды Пилар были, очевидно, довольно смутными. В деревне, где она жила, объяснила она Стивену, никто особенно не задумывался о войне.
— Она шла где-то вдалеке от нас. Мэр, конечно, как правительственный человек был за правительство, а священник — за генерала Франко, но большинство людей были заняты виноделием и землей, так что у них просто не было времени заниматься чем-нибудь другим.
— Так в вашей местности не было боев?
— Нет, но когда я ехала в автомобиле по стране, то видела много разрушений. Мы попали под бомбежку, одна бомба угодила прямо в нашу машину, а другая разрушила дом напротив. Это было так интересно!
— Вам это показалось интересным! — Стивен Фарр усмехнулся.
— Конечно, это было очень неудобно, — быстро добавила Пилар. — Мне же надо было ехать дальше, а шофер был убит.
— И его смерть вас не огорчила? — спросил Стивен, пристально смотря на нее.
Пилар широко раскрыла большие темные глаза.
— Но мы ведь все когда-нибудь умрем, разве не так? И не все ли равно, откуда придет смерть — с неба или
— Да… пацифисткой вас не назовешь! — Стивен Фарр засмеялся.
— Кем…? — Пилар была немного озадачена словом, которое явно не входило в ее словарный запас.
— Скажите, синьорита, вы прощаете своим врагам?
— У меня нет врагов, — покачала головой Пилар. — Но если бы у меня они были…
— Да?
Он внимательно смотрел на нее, как будто зачарованный этим красивым ртом с жестко загнутыми вверх уголками губ.
— Если бы у меня был враг, — повторила Пилар, и в ее голосе послышалась угроза, — если бы кто-нибудь ненавидел меня, а я его, я перерезала бы ему горло, вот так…
Она сделала характерный жест рукой.
Это произошло так внезапно и выглядело настолько жестоко, что Стивен невольно вздрогнул и отступил на шаг.
— А вы кровожадная малютка! — пробормотал он.
— А что бы вы сделали со своим врагом? — невозмутимо спросила Пилар.
Стивен снова вздрогнул, покосился на нее, затем громко рассмеялся.
— Если б я знал… — сказал он. — Если бы я знал…
Стивен резко перестал смеяться, вздохнул и тихо прошептал:
— Да, знаю…
Затем спросил, сменив тему разговора:
— Что привело вас в Англию?
— Я собираюсь погостить у родственников, — сдержанно ответила Пилар, — у своих английских родственников.
— Понятно.
Он откинулся на спинку сиденья, внимательно изучая девушку и размышляя о том, что могут представлять собой ее английские родственники, что они будут делать с этой незнакомкой. Он улыбнулся, попытавшись представить ее среди членов какой-нибудь почтенной британской семьи, собравшейся на Рождество.
— Говорят, в Южной Африке хорошо, — спросила Пилар. — Не правда ли?
Он принялся рассказывать ей о Южной Африке. Она слушала внимательно, как ребенок, которому рассказывают сказки. Его очень забавляли ее наивные и одновременно весьма разумные вопросы, и он развлекался тем, что старательно приукрашивал свои и без того достаточно фантастические истории.
Возвращение других пассажиров положило конец этому развлечению. Стивен встал, улыбнулся ей на прощанье и снова вышел в коридор.
Посторонившись в дверях, чтобы пропустить входившую пожилую даму, он невольно оглянулся, и взгляд его упал на бирку желтого чемоданчика, явно иностранного вида. Он с интересом прочел имя «мисс Пилар Эстравадос», когда же он прочитал и адрес, на его лице отразилось недоверие, удивление и другие чувства. «Горстон-холл, Лонгдейл»…
Он оглянулся на девушку с каким-то новым выражением — озадаченным, возмущенным, подозрительным… Затем он вышел в коридор, встал у окна и, нахмурившись, закурил.