Рождество Эркюля Пуаро

Кристи Агата

– Едва ли, сэр. Правда, возникли кое-какие трения между мистером Ли и… и некоторыми членами семьи.

– Какими именно?

– Как я понял, причиной было возвращение мистера Харри Ли. Мистера Элфреда Ли это возмущало. У них с отцом вышел крупный разговор – но это все. Мистер Ли и не думал обвинять сына в краже алмазов. И я уверен, что мистер Элфред никогда бы такого не сделал.

– Но этот разговор состоялся после того, как мистер Ли обнаружил пропажу алмазов, не так ли? – быстро осведомился Пуаро.

– Да, сэр.

Пуаро склонился вперед.

– Мне казалось, Хорбери, – заметил

он, – что вы не знали о краже алмазов, пока мы только что не сообщили вам об этом. Каким же образом вам известно, что мистер Ли обнаружил потерю до разговора с сыном?

Хорбери покраснел как рак.

– Лгать бесполезно. Выкладывайте, – приказал Сагден. – Когда вы узнали о краже?

– Я слышал, как мистер Ли говорил с кем-то об этом по телефону, – угрюмо отозвался Хорбери.

– Но вы не были в комнате?

– Нет, за дверью. Я слышал всего несколько слов.

– Что именно вы слышали? – вежливо осведомился Пуаро.

– Слова «кража» и «алмазы». Потом мистер Ли сказал: «Не знаю, кого подозревать» – и добавил что-то насчет восьми вечера.

– Он говорил со мной, – кивнул суперинтендент Сагден. – Это было около десяти минут шестого?

– Да, сэр.

– А когда вы потом вошли к нему в комнату, он выглядел расстроенным?

– Только слегка, сэр. Мистер Ли казался рассеянным и обеспокоенным.

– Настолько обеспокоенным, что вы сразу испугались?

– Послушайте, мистер Сагден, вы не имеете права так говорить. Я пальцем не трогал никаких алмазов. У вас нет никаких доказательств. Я не вор.

Монолог не произвел особого впечатления на суперинтендента.

– Это мы еще посмотрим. – Он посмотрел на главного констебля и, когда тот кивнул, добавил: – Ладно, приятель, пока можете идти.

Хорбери поспешно вышел.

– Неплохая работа, мсье Пуаро, – одобрительно произнес Сагден. – Вы ловко заманили его в западню. Не знаю, вор он или нет, но лжец он первостатейный!

– Не особенно приятная личность, – заметил Пуаро.

– Скользкий тип, – согласился Джонсон. – Вопрос в том, что нам делать с его показаниями.

Сагден подвел итог ситуации:

– Мне кажется, тут есть три возможности: первая – Хорбери вор и убийца, вторая – Хорбери вор, но не убийца, и третья – Хорбери ни в чем не виновен. Кое-что свидетельствует в пользу первой. Он подслушал телефонный разговор, узнал, что кража обнаружена, понял по поведению старика, что его подозревают, и действовал соответственно – демонстративно ушел из дому в восемь и состряпал себе алиби. Ему ничего не стоило выскользнуть из кинотеатра и незаметно вернуться – очевидно, не сомневался, что девушка его не выдаст. Посмотрим, что мне завтра удастся из нее вытянуть.

– Как же он смог вернуться в дом? – спросил Пуаро.

– Это потруднее, – признал Сагден. – Но он мог найти какой-то способ. Допустим, одна из служанок отперла для него заднюю дверь.

Пуаро насмешливо приподнял брови:

– Выходит, он отдал себя на милость двух женщин? Даже с одной риск был немалый, а с двумя он стал бы просто фантастическим!

– Некоторые преступники уверены, что всегда могут выйти сухими из воды. Теперь рассмотрим вторую возможность, – продолжал Сагден. – Хорбери украл алмазы, вынес их вечером из дома и, скажем,

передал сообщнику. Это достаточно просто и весьма вероятно. Но тогда нам придется признать, что кто-то другой выбрал именно этот вечер для убийства мистера Ли и этот кто-то не знал о похищении алмазов. Такое нельзя исключить, но это маловероятное совпадение. Наконец, третья возможность – Хорбери не виновен. Кто-то другой украл алмазы и прикончил старого джентльмена. Нам остается выяснить, кто именно.

Полковник Джонсон зевнул, посмотрел на часы и встал.

– Ну, – сказал он, – думаю, на сегодня хватит. Только перед уходом нам лучше заглянуть в сейф. Будет забавно, если эти чертовы алмазы лежат на своем месте.

Но алмазов в сейфе не оказалось. Как и говорил им Элфред Ли, они обнаружили комбинацию в книжечке, взятой из кармана халата убитого. В сейфе они нашли пустой замшевый мешочек. Среди бумаг только одна представляла интерес.

Это было завещание пятнадцатилетней давности. Помимо мелких посмертных даров, условия выглядели достаточно просто. Половина состояния Симеона Ли должна была отойти Элфреду, а другую половину следовало разделить поровну между четырьмя остальными детьми – Харри, Джорджем, Дэвидом и Дженнифер.

Часть IV

25 декабря

1

Солнечным рождественским полднем Пуаро бродил по саду Горстон-Холла. Само здание выглядело построенным на совесть и не отличалось архитектурными излишествами.

На южной стороне находилась широкая терраса с изгородью из подстриженного тиса. Между каменными плитками зеленела трава, а вдоль террасы располагались каменные раковины с имитациями миниатюрных садов.

Пуаро с одобрением их разглядывал.

– C’est bien imagin'e, ca! [31] – пробормотал он себе под нос.

На некотором расстоянии Пуаро увидел две фигуры, идущие в сторону декоративного пруда, ярдов в трехстах от него. В одной из них он без труда узнал Пилар, а другую сначала принял за Стивена Фэрра, но потом понял, что это Харри Ли. Харри, казалось, был очень внимателен к своей хорошенькой племяннице. Время от времени он вскидывал голову и смеялся, затем вновь склонялся к ней.

«Этот, во всяком случае, не выглядит скорбящим», – подумал Пуаро.

31

Хорошо придумано! (фр.)

Негромкий звук позади заставил его обернуться. Там стояла Мэгдалин Ли, тоже смотревшая на удаляющиеся фигуры мужчины и девушки. Повернув голову, она очаровательно улыбнулась Пуаро:

– Какой чудесный солнечный день! С трудом можно поверить во вчерашние ужасы, верно, мсье Пуаро?

– Абсолютно верно, мадам.

Мэгдалин вздохнула:

– Я еще никогда не была замешана в такой трагедии. Очевидно, я слишком долго оставалась ребенком – практически только сейчас повзрослела. В этом ничего хорошего… – Она снова вздохнула. – У Пилар удивительное самообладание – полагаю, благодаря испанской крови. Это очень странно, не так ли?