Рождество и красный кардинал

Флэгг Фэнни

Не успела Френсис разъединиться, как поняла, что позабыла предупредить насчет мисс Альмы, матушки Бетти Китчен. Она уже собралась перезвонить, но передумала. Может, оно и к лучшему, зачем его заранее пугать. Кроме того, пора к Милдред — помогать готовиться к собранию эзотерического ордена тайного общества «Узор в Крупный Горошек». Рождество на носу, а им еще предстоит нарядить Окутанную Тайной Ель. Каждый год под Рождество члены клуба собирались на исходе ночи у зала приемов и украшали большой кедр, росший перед зданием, то есть втихомолку творили добро. «Крупные Горошинки» вершили немало добрых дел, и все тайком. Ибо девиз у клуба был: «Трезвонить о себе дурно».

Единственным мужчиной среди «Крупных Горошинок» был Батч Маннич по прозвищу

Жердяй, шести футов четырех дюймов росту и ста двадцати восьми фунтов весу. [9] Добродушному Батчу, племяннику Сибил Андервуд, было двадцать шесть лет, и он исполнял все поручения дам. Каждый год именно Батч приносил стремянку, — и лишь он мог дотянуться до верхних ветвей и повесить фонарики у самой макушки.

Сестру Френсис застала в гостиной: Милдред в ярком гавайском одеянии полулежала на диване и читала новую книгу, взятую в передвижной библиотеке. Называлась книга «Роман в дельте: пылкий рассказ о запретной любви в устье Миссисипи».

9

То есть примерно 193 сантиметра и 58 килограмм.

— Когда, ради всего святого, ты прекратишь глотать это дрянное чтиво? — проворчала Френсис, увидев, что читает сестра.

Милдред захлопнула книгу, положила на кофейный столик и парировала:

— А когда, ради всего святого, ты прекратишь глотать эти дрянные сладости?

Она всегда брала верх. В юности сестры ходили в одну и ту же частную среднюю школу в Чатануге, но даже в те годы Милдред держалась наособицу. Первая в городе она появилась в брючном костюме в загородном клубе Чатануги, слишком уж была независимая, чтобы подчиняться повальной моде. По мнению Френсис, именно по этой причине парень, с которым Милдред была обручена, сбежал и женился на другой девушке. Наверное, этим объяснялось и то, что нельзя было предсказать, с волосами какого цвета появится Милдред, — сегодня один оттенок, завтра другой. Колер она меняла, сообразуясь лишь со своим настроением. Сейчас волосы у нее были в клеточку. Френсис от души понадеялась, что к приезду мистера Кэмпбелла расцветка станет хотя бы естественной, но вслух ничего не сказала. Если Милдред узнает, что сестра ударилась в сводничество, она точно выкинет какой-нибудь фортель. Френсис очень переживала из-за нее. У Милдред имелись хорошая пенсия после двадцати пяти лет работы, выгодная страховка, собственный дом, множество друзей — словом, все; не было у нее только счастья. Френсис очень огорчало, что с годами Милдред делается все более желчной, на глазах превращаясь в старую грымзу. И это была одна из многих причин, по которой Френсис связывала столько надежд с приездом мистера Кэмпбелла. Милдред давно уже пора забыть бросившего ее парня и, пока не поздно, начать жить полной жизнью.

Чудо-Алабама

По совету доктора Освальд привел свои дела в порядок, что заняло у него не больше пяти минут. Всего-то надо было выкинуть три пары старых ботинок и одно пальто из двух имеющихся. Бейсбольный мячик, который он когда-то поймал прямо во время игры, и прочее барахло уместились в одном чемодане. В тот вечер приятели из АА [10] пригласили его на прощальную чашку кофе. Он сказал им, что вернется, скорее всего, весной. Что их зря расстраивать.

10

АА — «Анонимные алкоголики» — международная общественная организация, объединяющая желающих излечиться от алкоголизма.

На следующее утро он поймал такси, отправился на вокзал на Лассаль-стрит, занял свое место, и в 12.45 поезд тронулся в путь. Глядя, как проплывают мимо знакомые здания, он понимал, что видит Чикаго последний раз в жизни. У него даже возникло искушение немедля отправиться в вагон-ресторан и промочить горло, но вчерашний подарок друзей по-прежнему

лежал в кармане: памятный значок «Живи сегодняшним днем». Он чувствовал, что для начала следует подальше отъехать от Чикаго и своей АА-группы, поэтому уселся у окна и стал смотреть на проплывающие мимо виды. Поезд ехал через Цинциннати и Луисвилл на Нэшвилл и чем дальше забирался на юг, тем сильнее менялся пейзаж за окном. Бурая поначалу земля приобретала более приятные глазу оттенки, а когда Освальд проснулся поутру, голые черные деревья сменились высокими соснами и прочими хвойными. Он заснул в одном мире и проснулся совсем в другом. За ночь насупившееся зимнее серое небо сменилось ярко-голубым, и по нему ходили такие огромные кучевые облака, что Освальд невольно воскликнул про себя: «Что за шутки!»

В Мобил он прибыл ближе к вечеру. Стоило Освальду сойти с поезда, как к нему подскочил худущий высокий мужчина — вылитый богомол, если бы не бейсболка на макушке крошечной головы.

— Вы мистер Кэмпбелл? — спросил тощий.

Освальд подтвердил.

Тощий подхватил его чемодан и торжественно произнес:

— Добро пожаловать в Алабаму! Меня зовут Батч Маннич, но можете называть меня, как и все прочие, Жердяй, такое у меня прозвище.

На ходу Батч добавил:

— Я такой худой, что в детстве родители не разрешали мне завести собаку, боялись, что барбос примет меня за набор косточек и закопает где-нибудь во дворе! — И громогласно расхохотался собственной шутке.

Выйдя из здания вокзала, Освальд поразился, какой тут теплый, влажный, напоенный ароматами воздух. Оказалось, смотреть в окно поезда — это одно, а самому погрузиться в здешнюю атмосферу — совсем другое. За транспортное средство, грузовичок, Батч счел нужным извиниться:

— Он из себя неказист, но куда надо, довезет.

Батч оказался человеком веселым и простодушным и болтал не переставая все полтора часа, что заняла дорога до Затерянного Ручья. На визитной карточке, которую он вручил «мистеру Кэмпбеллу», был изображен основательных размеров глаз. Под глазом было начертано:

БАТЧ (ЖЕРДЯЙ) МАННИЧ,

ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ И ПОМОЩНИК ШЕРИФА

Освальд удивился.

— И большой здесь спрос на услуги частного детектива?

— Пока нет, — огорченно сказал Батч. — Но я под рукой и в полной боевой готовности. На всякий случай. Мало ли что.

Пока они ехали через бухту Мобил [11] по длиннющей дамбе, начало темнеть. По обе стороны простиралась на многие мили вода, а погружающееся в бухту солнце было такое большое и оранжевое, что Освальд даже испугался.

11

Бухта Мексиканского залива на юго-западе штата Алабама. Ширина 8-29 км. Каналом соединена с устьем р. Мобил, на берегах которой расположен г. Мобил.

— Оно всегда такое? — спросил он.

Батч посмотрел в окно.

— Ну да. Закаты у нас — залюбуешься…

К тому времени, как они свернули с шоссе к Затерянному Ручью, на дворе было черным-черно.

— Вот наша лавка, — сказал Батч.

В темноте Освальд ничего не разглядел. Они проехали еще примерно с квартал и остановились у большого дома.

— Приехали. Доставил в целости и сохранности.

Освальд вытащил кошелек.

— Сколько я вам должен?

И крайне удивился ответу Батча:

— Да ничего вы мне не должны, мистер Кэмпбелл.

Только Освальд собрался постучать, как дверь широко распахнулась и перед ним возникла могучая женщина ростом никак не меньше шести футов.

— Заходите! — пророкотала она и подхватила его чемодан, Освальд даже пошевелиться не успел. — Я — Бетти Китчен, рада вас видеть. — От ее рукопожатия ладонь Освальда чуть не расплющилась. — Завтрак в семь, обед в двенадцать, ужин в шесть. Если вам попадется крошечная чудаковатая старушка, не волнуйтесь, это всего-навсего моя мама. Она уже плохо соображает, где находится, так что если ненароком забредет к вам в комнату, просто прогоните ее. Пойдемте, покажу вам дом.