Рождество с тобой (сборник)

Маклафлин Хайди

— Мне не надо в больницу! — запротестовала я.

— Ты пропустила ту часть, где я сбил тебя машиной? — спросил он невесело.

— Слушай, у меня нет никакой страховки, а даже если бы и была, мне не нужна медицинская помощь. Горячий душ и хороший ужин, и я буду в порядке, обещаю, — заверила я.

Парень мягко улыбнулся, усадил меня на сиденье и потянулся за ремнем безопасности. Было что-то интимное и уютное в том, как он пристегнул меня ремнями. Он заботился обо мне так, как обо мне никогда не заботились. Никогда в моей жизни.

Закрыв дверь, он

подбежал к водительскому месту, и я воспользовалась моментом, чтобы незаметно вытереть слезу в уголке глаза, проклиная себя за то, что была такой жалкой. Его машина пахла новизной, а кожаные сиденья были экстравагантными и дорогими. Кабина казалась огромной, пока незнакомец не оказался внутри, и я поняла, насколько мощным было его тело. Эта мысль отвлекла меня от протеста.

— Сейчас мы поедем в больницу, — спокойно объяснил он. — Подождем в приемном покое, пока врач не осмотрит тебя, затем я оплачу счет и поужинаем, потому что свой ужин ты пропустила из-за меня. После этого я подброшу тебя, куда ты скажешь. Договорились?

Я устала, хотела есть, и тяжесть вины просто убивала, но пришлось кивнуть в знак согласия.

Глава 4

Дженсен

Четыре часа спустя я сидел в кабинке закусочной «Уоллфлауэр» напротив самой красивой девушки, которую когда-либо видел. Когда она впервые столкнулась со мной, то выглядела настолько миниатюрной, что я принял ее за ребенка. Теперь, глядя, как она уплетает курицу с печеными овощами, придерживая тарелку, как будто кто-то мог отобрать ее в любой момент, я понял, что девушка просто болезненно худа. Можно даже сказать, недоедает. Мне стало не по себе при мысли, какой удар ее крошечная фигурка приняла от моего внедорожника, и я снова проклинал себя за то, что был невнимателен на дороге.

Несмотря на ее постоянные протесты, доктор предупредил, что завтра у девушки будут сильные синяки, и на всякий случай прописал обезболивающее. Когда он закончил, она заковыляла прочь от смотрового стола, и мне пришлось сдержаться, чтобы снова не поднять ее на руки. Я знал, что она не оценит этого, но, черт возьми, мне было так приятно держать ее в руках. Будто так и должно быть. Словно кусочек головоломки встал на место, настолько правильным все казалось. Впервые за долгое время.

— Привет, ребята, давайте я заберу ваши тарелки. Могу предложить какой-нибудь десерт? — спросила официантка.

— Спасибо, Диана, это было бы здорово, — ответил я, прочитав ее имя на аккуратно отпечатанной бирке на униформе. Моя спутница печально посмотрела на свою пустую тарелку, и по выражению ее лица я понял, что она все еще голодна.

— Тебе что-то еще хотелось бы? — спросил я.

— О нет, я в порядке, — ответила она поспешно. Она повторяла это так часто, что мне стало интересно, кого она пытается убедить.

— В таком случае, — начал я, беря меню и быстро просматривая его, — я возьму кусочек теплого шоколадного торта

с помадкой, кусочек яблочного пирога и мороженое, и стопку блинчиков с сиропом, пожалуйста.

Я положил меню и откинулся на спинку стула, наблюдая, как Лорен раскрыла рот, словно золотая рыбка, глотающая воздух.

— Без проблем, — ответила Диана с понимающей улыбкой. — Я вернусь через пару минут.

Быстро подмигнув, она исчезла на кухне.

— Что? — поинтересовался я.

— Ничего, — ответила Лорен, закрывая рот, явно слишком вежливая для того, чтобы обвинить меня в обжорстве.

Впервые мы сидели в неловком молчании. Мы оба не знали, что сказать. Я думал, что горячая еда вызовет улыбку на ее лице, но, к моему удивлению, девушка выглядела так, будто собиралась заплакать.

— Знаешь, Лорен, мы можем пойти и купить где-нибудь лекарство по рецепту, если боль начала усиливаться, — предложил я, чувствуя себя ужасно при мысли о том, что девушка будет сидеть и молчать, даже если ей больно.

— Откуда ты знаешь мое имя? — спросила она, шмыгая носом и смахивая слезы.

— Лорен Мэтьюс… больничный бланк, — Я знал, что мое имя она тоже запомнила.

Она кивнула и снова посмотрела на свои сложенные руки. Наконец она глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза.

— Если честно, то я украла его. Твой бумажник. Я знаю, что говорила тебе другое, но я сделала это. Мне очень, очень жаль, и я обещаю, что никогда больше не повторю ничего подобного. Честно говоря, он должен был стать моим последним делом. Но это я взяла его, — сказала она, выпалив свое признание так быстро, что мне потребовалось мгновение или два, чтобы понять, что она говорит. Когда она закончила, ее взгляд вернулся к рукам, и она нервно переплела пальцы.

— Я в курсе, — сказал я наконец, заставив ее поднять голову и замереть. — Не заметил, как бумажник выпал, но когда понял, что он исчез, то сразу сообразил, что произошло.

— Тогда почему мы сидим здесь, а не в офисе шерифа? — тихо спросила Лорен.

— Потому что что-то подсказывает мне, что тебе нужен перерыв. По тому, как ловко ты залезла в мой карман, я понимаю, что ты делала это неоднократно. Но ты не профессиональный преступник или, по крайней мере, не хочешь им быть. Только тот, кто действительно и по-настоящему голоден, глотает еду, как ты. Я предполагаю, что ты украла его из отчаяния. Я получил его обратно в целости и сохранности, так что никакого вреда, никакой вины, — сказал я.

Вместо благодарного взгляда, которого я ожидал, Лорен уставилась на меня, как на душевнобольного.

— Я чувствую, здесь есть какой-то подвох. Как будто в любую минуту шериф Хейвуд выскочит и удивит меня парой наручников, — сказала она.

— Похоже, ты неплохо изучила местные законы, — ответил я, и мои подозрения насчет того, что она регулярно таскает бумажники, подтвердились.

— Это маленький городок. Мы здесь всего пару недель, но у отца уже была одна или две пьяные стычки с шерифом. Это немного затрудняет продвижение вперед, когда фамилия отца бросает на тебя тень.