Рози – моя родня (с иллюстрациями)

Даррелл Джеральд

Окутанный теплым розовым алкогольным туманом Адриан совершенно утратил нить рассуждений мистера Филигри.

– Ш-што? – спросил он.

– Женщины, – торжественно повторил трактирщик, – не способны помнить прошлое.

– Те женщины, с кем я встречался, – мрачно заметил Адриан, – обычно помнили все до самых ужасающих подробностей.

– Вот-вот! – Мистер Филигри снова поднял указательный палец. – Но только то, что происходило совсем недавно, не больше.

– А чего вы хотите от них? – спросил Адриан, откидываясь на подушку и закрывая глаза.

– Вот вы, – пропищал мистер Филигри, – способны многое вспомнить, если постараетесь как следует.

А женщины народ ограниченный, беда мне с ними.

– В самом деле? – сонно пробормотал Адриан.

– Ну да. – Мистер Филигри налил себе еще бренди. – Даже если что-нибудь помнят, то всякие пустяки, вроде того, кто как был одет при дворе или кто чей любовник.

Адриан с минуту размышлял над словами трактирщика, чувствуя на себе его пытливый взгляд.

– Знаете что, – сказал он вдруг, открывая глаза, – я совершенно не понимаю, о чем вы толкуете.

Мистер Филигри сокрушенно вздохнул, отчего по его животу и двойному подбородку пробежала мелкая рябь.

– Вы не в себе, – горестно произнес он. – Завтра, когда вам полегчает, я все разъясню. А сейчас поспите, с минуты на минуту должен появиться врач.

– Спасибо. – И Адриан, закрыв глаза, сразу погрузился в глубокий мирный сон.

Глава одиннадцатая

ТРЕВОГА!

Лежа на кровати, Адриан не без удовольствия созерцал дубовые балки озаренного утренним солнцем потолка. Минула неделя, как он явился в трактир «Единорог и Лира», и впервые он чувствовал себя здоровым и бодрым. В день его прибытия Сэмэнта привела вечером доктора Ханчмулда, сопящего носом коренастого коротыша с походкой заводной игрушки. Пока мистер Филигри без толку суетился кругом, доктор Ханчмулд, уверенно ассистируемый Сэмэнтой, раздел Адриана, наложил три шва на длинный порез на бедре, туго перебинтовал поврежденные ребра и заключил сломанную руку в гипс от кисти до локтя. Вся эта процедура причинила Адриану изрядную боль, и он совсем изнемог. Мистер Филигри, счастливый, что и от него была польза, отнес Адриана по узкой лестнице в маленькую спальню наверху под камышовой кровлей и уложил в постель. Следующие два дня Адриан мало что разумел, помнил только, что Сэмэнта все время была рядом, то поправляла его подушку, то поддерживала голову, когда его тошнило над большим, расписанным цветами фаянсовым горшком, то поила чем-то холодным, когда у него поднималась температура. Ему было невдомек, как она обходится без сна, ибо в любое время дня и ночи, когда бы он ни открыл глаза, Сэмэнта была тут как тут, терпеливо сидела на стуле возле его кровати, занятая каким-то рукоделием. И теперь, когда ему стало заметно лучше, Адриану было очень неловко при мысли о том, сколько хлопот он причинил. Высунув пальцы ног из-под одеяла, он попробовал как следует потянуться и тут же пожалел об этом эксперименте – такая острая боль пронизала все мышцы.

Внезапно открылась дверь, и вошла Сэмэнта, неся ему завтрак.

– Доброе утро, – сказала она, улыбаясь. – Как самочувствие?

– Намного

лучше, – ответил Адриан, краснея как всегда при виде ее огромных зеленых глаз. – Мне даже кажется, что я мог бы встать. Боюсь, я и так уже доставил вам слишком много беспокойства.

– Ерунда, – отозвалась Сэмэнта, опуская поднос на одеяло перед ним. – Чтобы эти яйца были съедены! Совсем свежие, отец сходил за ними в деревню.

– А как там Рози? – тревожно осведомился Адриан.

– Отлично, – ответила Сэмэнта и подняла брови. – А что? Вы сомневались?

– Обычно она не очень-то жалует женщин, – объяснил Адриан.

– Меня она жалует. А отца так просто обожает. Мне кажется, принимает его за особого вида слона.

Сидя на стуле, она смотрела, как он ест и пьет чай, потом проворно убрала поднос и поправила подушку.

– Сегодня придет врач, чтобы снять швы, – сообщила она. – Так что оставайтесь в постели, пока он не разрешит вставать.

– Послушайте, – спохватился Адриан, – мне надо кое-что сказать вам. Вы можете уделить мне пять минут?

– Что-то вы порозовели, – Сэмэнта критически посмотрела на него. – Похоже, опять поднялась температура.

– Нет-нет, я просто беспокоюсь.

Сэмэнта снова села и сложила руки на коленях.

– Ну?

Сперва запинаясь, затем – видя, как внимательно, не перебивая, слушает Сэмэнта – все более складно Адриан поведал ей, как он получил в наследство Рози и какой погром они учинили на своем пути. Он ожидал увидеть, как и следует быть, когда рассказываешь молодой леди о столь предосудительных действиях, выражение ужаса на лице Сэмэнты, вместо этого под конец его повествования по блеску ее глаз и подергиванию губ было видно, что она с трудом удерживается от смеха.

– Так что сами понимаете, – заключил Адриан, – меня сейчас, наверное, разыскивает полиция. Один Бог ведает, что они со мной сделают, когда поймают, и ведь не отопрешься, Рози такая улика, что даже полицейский не может ее не заметить. Так что мне нужно возможно скорее спуститься к побережью и избавиться от нее. Оставаясь здесь, я и вас подвергаю угрозе. Кажется, это называется «соучастие и сокрытие» или как-то еще в этом роде.

У Сэмэнты вырвался смешок.

– Чудесно! – воскликнула она. – Не только раненый воин, а еще и разыскиваемый преступник.

– Не смешно, – обиделся Адриан.

– Верю, – сказала Сэмэнта, силясь изобразить на лице сочувствие. – Но на вашем месте я не стала бы так волноваться. Никто не знает, что вы находитесь у нас, и Рози надежно укрыта в конюшне. Нам с отцом остается выгуливать ее вечером на лугу, где никто не увидит. Отец и без того почти не выходит из конюшни, как раз сейчас мажет ее копыта золотой краской. Так что лежите-ка вы здесь и ни о чем не беспокойтесь. Подождем, что скажет доктор.

Доктор Ханчмулд, громко сопя, ощупал Адриана со всех сторон, снял швы на бедре и внимательно посмотрел на него, решительно потирая руки.

– Ну что ж, – объявил он, – можете вставать, если хотите. Но соблюдайте осторожность. Легкая питательная диета, поменьше физических нагрузок.

– А когда можно будет снять этот гипс? – спросил Адриан. – Он весит не меньше двух с половиной тонн.

– Не раньше чем через месяц, – ответил доктор Ханчмулд.

После ухода врача Адриан с трудом оделся. Все мышцы закоченели, и ноги плохо держали его, тем не менее он медленно спустился по скрипучим ступенькам на кухню, где Сэмэнта, надев цветастый передник, колдовала над большими медными кастрюлями, распространяющими аппетитнейшие запахи.