Розовая гавань

Коултер Кэтрин

В кубке оказалось свежее козье молоко, и Гастингс чувствовала, как оживает ее тело. Ей на плечо вскочил повеселевший Трист, до того спокойно лежавший на кровати.

Ибак готов был в любой момент поддержать ее, но она не собиралась падать в обморок. Ни за что. Северна необходимо спасать, и она обязана придумать, как это сделать.

Потолочные балки в главном зале Седжвика почернели от копоти, а исцарапанные столы и скамьи покрывал такой слой грязи и жира, что к ним страшно было прикоснуться. В воздухе стоял запах мочи.

У огромного очага лежали тощие волкодавы. Давно ли здесь находится Ричард де Лючи? Наверное, больше недели, раз замок успел прийти в такое запущение.

— Где сэр Алан? — спросила Гастингс.

— Конечно, в темнице. Вместе с твоим мужем и его людьми, которые остались в Седжвике, — злорадно улыбнулся Ричард. — Холерой он не заболел, но моя темница ему не понравилась. Иди сюда, Гастингс, я хочу на тебя взглянуть.

Ибак толкнул ее в спину, и она шагнула вперед.

— У тебя вид шлюхи. И воняет, как от волкодава.

— Если бы я провела здесь еще неделю под вашей с Марджори опекой, от меня воняло бы хуже, чем от нечистот в твоем зале. Слава Богу, я уеду отсюда намного раньше.

— Проклятая сука. — Де Лючи вскочил с кресла и ринулся к ней, сжимая кулаки, но Ибак загородил ее.

— Она еще не оправилась от яда, милорд, вскоре она сможет рассуждать более разумно.

Гастингс показалось, что сейчас ублюдок изобьет его вместо нее, но в последний момент тот удержался.

— Приведите лорда Северна. Марджори безмолвно глядела на него. Элиза пряталась под столом.

— Интересно, что случится, если я возьму тебя на глазах Северна. Как ты думаешь, он станет нам мешать, если в это время будет обнимать Марджори?

Глава 31

— Этого я не знаю. Знаю только, что если ты ко мне прикоснешься, я непременно тебя убью.

Она услышала стон Ибака, стоявшего у нее за спиной. Де Лючи подскочил к ней, заломил ей руку и повалил на зловонный пол. Он поднял было ногу, чтобы ударить ее, но раздумал и заставил снова встать.

— Я не позволю так разговаривать со мною, миледи, — произнес он, рванув ворот ее платья, грязная рука потянулась к шелковистой коже. — А Марджори клялась, что ты по сравнению с ней — ничто. Значит, она посмела мне солгать. Об этом мы еще поговорим. Женщины созданы, чтобы повиноваться.

— Не касайся меня.

— Будешь дергаться, я пущу тебя нагишом перед моими людьми.

— Убери свои руки, иначе я убью тебя, — рявкнул Северн громче волкодава Эдвара.

— Ах, ты уже здесь, — злобно ухмыльнулся Ричард. — Вот мы и собрались вместе, и моя бедная Марджори смогла убедиться, что ты предпочел жену ее несравненным прелестям. Значит, будет меньше отчаиваться, когда ты умрешь.

Гастингс прикрыла грудь обрывками платья. Не стоит привлекать к себе внимание этого ненормального. А тот вдруг заметил прятавшуюся под столом Элизу.

— Ну-ка, вылезай, не то будет худо. Встань прямо. Ты похожа на свою жалкую

мамашу. Такое же плоское серое лицо и отвратительно редкие волосы. Если бы твоя мать не цеплялась за жизнь, я бы успел вовремя добраться до Гастингс. — Он ударил дочь по лицу, отбросив ее на добрых шесть футов прямо на спину одному из волкодавов.

— Нет! — Марджори кинулась к девочке и прижала ее к груди.

— Интересно, кто из мужчин или женщин тебя убьет, — сказала Гастингс. — Нам придется тянуть жребий, чтобы узнать, кому выпадет счастье отправить тебя в преисподнюю.

— Все еще думаешь о мести? Неужели ты полагаешь, что вам с мужем представится такая возможность? Мне надоели пустые угрозы, и ты поймешь, насколько беспомощна, когда окажешься в моей постели. — Де Лючи сел в хозяйское кресло. Выместив злость на дочери, он на время слегка успокоился. — Я голоден, пора обедать. И еще я желаю, чтобы ты вымылась и надушилась. По словам Марджори, у тебя до черта всяких ароматных травок. Ты должна мне понравиться, Гастингс, иначе твой муж не проживет ни одной лишней минуты.

— Я понравлюсь тебе.

Она впервые за все время отважилась взглянуть на мужа. Тот стоял под охраной двух бандитов, грязный, оборванный, но целый и невредимый. Гастингс многозначительно посмотрела на него, молясь, чтобы он не придал значения ее словам. Однако Северн глядел на своего врага, незаметно разминая затекшие руки и ноги.

— Известно ли твоим людям, — спросил он, — что их всех ждет смерть, если ты не прекратишь безумствовать?

— Люди мне верны, — заявил Ричард, хотя едва не прожег Ибака взглядом. — Если потребуется, они по моему приказу отправятся даже в ад.

— Непременно потребуется, — заявил Северн. — Я обещаю.

Гастингс увидела, как в глазах Ричарда загорелся гнев, и поспешно тронула его за рукав.

— Я хочу пить, нельзя ли подать вина?

Тот, несколько смягчившись, кивнул служанке.

— Подай вина. И не вздумай разбавить его водой, не то я распорю тебе глотку. А если отопьешь хотя бы каплю, берегись. — Тут он заметил, что Марджори все еще обнимает его дочь. — А ты чего носишься с этой крысой? Она тебе еще покажет, Марджори, хоть и маленькая, навредить может не хуже взрослого. Помяни мое слово.

«Если в Элизе и есть что-то плохое, то унаследовала она это от отца». Гастингс взглянула на мужа. По выражению его глаз она догадалась, что Северн о чем-то усиленно размышляет.

Поднеся ко рту отвратительное вино, она наблюдала, как челядь накрывает на стол. Ибак подтащил Северна к скамье, разрешил сесть, а потом, к удивлению Гастингс, развязал ему руки, чтобы тот мог самостоятельно брать еду.

Им подали жареную медвежатину, на удивление жесткую, зато капуста и лук напоминали кашу. Гастингс надеялась, что Ричард обломает себе об жаркое зубы, но тот ел с большим аппетитом, ни на секунду не отвлекаясь от своего блюда.