– Вот-вот, помучайся теперь, "розовая", помучайся, – вдруг раздался откуда-то сзади знакомый голос… и Милена резко повернулась и увидела стоящего сзади Дикаря – с луком в руках, с колчаном стрел – за плечами, в какой-то уродливой куртке из оленьей кожи и кожаных штанах. Его длинные золотистые – совершенно нетипичные для людей волосы – такие бывают только у фей! – развевались на ветру. Голубые глаза его смотрели на неё презрительно, уголки губ также презрительно сжались в некое подобие издевательской усмешки, а рядом стоящие с ним полярные собаки угрожающе зарычали, показывая свои огромные белые зубы…
– Ты была девушкой моей мечты, я грезил о тебе месяцами, лежа на печке… А ты оказалась жестокой, деспотичной, лживой тварью… Ты пыталась взломать мою память, нарушая статьи договора об Опеке, запрещающей похищать у людей память, – договор, скрепленный клятвой Создателю! –, ты называла меня "ублюдком", хотя ты не имела права меня так оскорблять, ведь даже сама Их Премудрость не посмела меня так назвать и запретила другим, ты назвала меня трофеем, хотя мы – люди – свободны… Ты злая, жестокая… Ты не фея,
не служительница Создателя, а гнусная, тщеславная, жестокосердная тварь… – с этими словами Дикарь собрал всю слюну, которую только мог, и плюнул ей под ноги, а потом развернулся к ней спиной и пошел прочь, свистнув собакам… И тогда Милена закричала…… И… проснулась…Вся туника была мокрая от пота, лицо – влажное от слез, все тело её трясло…Лежать больше она не могла. Она встала на ноги и тут же сморщилась от боли, задев левой рукой об огромный, в человеческий рост, пестик цветка, в котором она спала… Левая рука ещё не зажила… Большое алое пятно уродливо портило её красивую белую ручку и прикосновение к пятну вызывало жуткое жжение… Слава Создателю, с ней была её палочка… Несколько стандартных болеутоляющих, прикосновение ярко-синим камнем палочки к больному месту… и на пару часов можно забыть о боли… О, если бы душевную боль можно было вылечить также быстро, как телесную! Милена отдала бы все на свете, если б это было возможно… Но даже аромат Цветов Забвения на спецплантациях Острова фей, куда её поместили лечится после боевого ранения, не помогал… Стоило ей вдохнуть их аромат и погрузиться в лучезарные розовые сны – обычные, для этих цветов – как все горести проваленного задания и потери боевой подруги тут же пропадали. Но "розовые сны", рано или поздно, неизменно сменялись кошмарами… То вдруг во время купания в теплой и ароматной воде розового озера её вызовут "на ковер" к Жемчужно-Белой, то в массажной, где делают такие приятные массажи, она встретит израненную "голубую", то играя с маленьким олененком она увидит Дикаря… А в последнее время все три персонажа её кошмаров стали снится ей одновременно…Из этого потока горьких воспоминаний Милену вывел мягкий шум раскрывающихся лепестков цветка – занимался рассвет…Повсюду, куда не направь глаз, можно было видеть одну и ту же картину. Высокие, выше самых высоких деревьев в Нижней Целестии, большие розовые цветки, чем-то напоминающие тюльпаны, но намного большие по размеру. И хотя далеко не в каждом из них кто-то спал, но очень многие были действительно заняты. Здесь феи лечились от телесных и душевных ран, ибо сам запах этих цветов утолял боль, перенося сознание феи в мир грез, сладких снов, хорошего настроения…Плантация на Острове фей была лечебно-профилактической, а потому цветы раскрывались каждое утро, выпуская своих ночных пленниц на волю. Но были и другие плантации, для исправления заблудших… те цветы не раскрывались столетиями, а то и тысячелетиями…Милена спустилась на крылышках со своего цветка на землю и тут же её окружили несколько соседок – фей более низшего порядка, судя по цветам туники – 7,8,9 рангов. Они здесь лечились кто от постродовой депрессии, кто от обычной депрессии (часто возникающей на почве одиночества), кто просто проводил здесь свой отпуск (ведь и феям положены отпуска! Не меньше месяца в году!). Все они наперебой загалдели, каждая стремилась непременно выложить, что ей приснилось, причем совершенно не слушая друг дружку, от чего поднимался такой шум, что и у без того плохо чувствовавшей себя Милены, разболелась голова. А потому она захотела как можно скорее тихонько улизнуть – это было тем более легко сделать без всякого заклинания невидимости, что спор между феями разгорелся не на шутку – они живо обсуждали, что лучше, когда тебе приснился мужчина или новорожденный ребеночек – от какого сна ты скорее пойдешь на поправку… А потому Милена, для вида соглашаясь и с теми и с другими и кивая обоим головой, бочком-бочком выползла из кружка любительниц погалдеть, и быстрым шагом направилась по Аллее Грез прямо к Озеру Отдыха. Аллея Грез – это главная улица Плантации. Она целиком состояла из цветов забвения и воздух здесь был просто пропитан сладковатым запахом, чем-то напоминающим мед. От него кружилась голова, становилось весело на душе, хотелось смеяться. А потому смотрительницы над плантацией, медики 5-го отдела "ЖАЛА" ходили здесь строго в респираторах – иначе они бы не смогли работать……Но Милене этот воздух почему-то не помогал… Она ощущала, конечно, медовую сладость розового воздуха, ощущала шум в голове, слабость в теле… Но тяжелые мысли её все равно не покидали… Наоборот, становились все навязчивее, приобретая форму сонных фантомов, удивительно ярких и отчетливых…Милена убыстрила шаг и почти побежала. Она старалась не смотреть по сторонам, чтобы случайно не ответить на приветствия отдыхающих и не ввязаться в очередную глупую беседу о снах или предстоящих удовольствиях на этот день – а они здесь были весьма и весьма разнообразны… Ей хотелось остаться наедине, и как можно скорее…Наконец, Аллея Грез закончилась и Милена вышла на берег Озера Отдыха. Это было обычное розовое озеро, со сладковатой ароматной водой, представлявшей собой, в общем-то, знакомый каждой фее с детства "розовый сок". Оно отличалось лишь тем, что вода в нем, в отличие от обычного озера, пузырилась и как бы кипела изнутри и была довольно теплой, как в бане. А потому когда заходишь в такую воду, ты одновременно принимаешь теплую ванну и массаж –
так как бесчисленные пузырьки массируют каждую клеточку твоего тела… К тому же в этом озере невозможно было утонуть. На его мягкую поверхность можно было лечь и совершенно спокойно лежать под всегда теплым солнышком весь день напролет, причем волны будут тебя покачивать мягко и убаюкивающе…Именно за это свойство Озера Отдыха так любила Милена. Здесь можно было притвориться загорающей и остаться одной – вдали от этих галдящих сестричек, которых вообще видеть не хочется, не то, что говорить… А право на покой на Озере Отдыха соблюдали свято…Дойдя до побережья, Милена одним движением сбросила с себя тунику и нырнула в ласковую водичку Озера и быстро поплыла прямо к его серединке – там уж точно её никто не побеспокоит – туда редко кто заплывал… Наверное, лень было…Добравшись до серединки Озера, она перевернулась на спину и блаженно закрыла свои глаза. Лечебная розовая вода умиротворяюще воздействовала на её раны, которые затягивались сами собой, а волосы от неё становились блестящими и пушистыми и очень быстро отрастали…
– Нет, ты только посмотри на неё! Бесстыдница! Старшую сестру ещё не похоронили, а она уже валяется, отдыхает, блаженствует!
– Вот тебе и на! Задание провалила, а вместо наказания – ещё и наградили! Сестры не на жизнь, а на смерть бьются с этим солнечным чудовищем, а она тут загорает!
– Жестокая, жестокая тварь! А все почему? Да потому что все тебе на блюдечке с розовой каемочкой! Откуда сердце-то станет добрым, если все у вас – задарма! Вот тебе и пляж, вот тебе и озерцо, вот тебе… А посмотри, сколько животных страдают! Только о себе да о себе думаешь… Дрянь – она и есть – дрянь!..
Н-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! ПРЕКРАТИТЕ!!!!! ПРЕКРАТИТЕ!!!! НЕ МОГУ-У-У-У-У-У!!! – раздался на все Озера Отдыха пронзительный визг и все отдыхающие феи удивленно посмотрели, как в центре Озера бьется, как рыба, попавшая в сеть, фея с совсем ещё юным, почти подростковым телом…
А через пару минут – с громким жужжанием к месту происшествия уже летели две феи в оливково-зеленых туниках из 5-го, медицинского, Отдела "ЖАЛА"…
– …Ну и что будем делать, какой диагноз поставим?
– Навязчивые идеи, слуховые галлюцинации, постоянные кошмары… В таком состоянии даже Цветы Забвения смертельно опасны… Иллюзии во снах будут становится все сильнее… Надо выписывать…и… списывать с "ЖАЛА"… Психика крайне расшатана… Для неё служба в таком месте будет смертельно опасна… А ты как думаешь, сестра?
– Я думаю о том, как могли преподаватели, дававшие ей рекомендацию, просмотреть это… Психика-то у неё – никудышная… Я обязательно доложу наверх…
– Не надо… Давай лучше думать, что делать…
– Слушай, а может попробовать другой метод…
– Какой?
– Какой-какой… Это между прочим краеугольный камень моей магистерской диссертации был…
– А-а-а-а, ты про это… Но он же совершенно не апробирован, это ж чистая теория…
– Вот и апробируем заодно… Мы тут с тобой таких открытий наделаем… Давай, я пойду с докладом "наверх", а ты подготовь все внизу. Кстати, подними самое подробное досье пациентки и выясни для начала, есть ли у неё природные "амортизаторы" и какие… Это ключевой момент моей теории… Ну и… возьми разрешение на сканирование памяти… для верности… Все, я пошла…
– Слушай, смотри, а она по-моему слышит… Вон, голова дернулась…
– Давай вколем ей такую дозу, чтоб спала неделю и без сновидений…
– Давай…
…Первое, что увидела Милена, открывая глаза – был самый обыкновенный потолок розового цвета, на котором были нарисованы веселые птички-синички на ветвях покрытых зеленой листвой деревьях. Они были нарисованы так ярко и так живо, что, казалось, вот-вот можно будет увидеть, как они смешно прыгают по веточкам, постоянно вертя туда-сюда своими маленькими головками и моргают своими маленькими глазками бусинками, при этом не переставая весело чирикать.
– "Прям как у меня дома, у мамы с папой" – подумала Милена и улыбнулась во весь рот. Ей вдруг показалось, что она по-прежнему та маленькая пухленькая девочка с только-только проклюнувшимися крылышками у лопаток, вот она лежит на своей детской кроватке с потолком из синичек и вот-вот к ней подойдут Зверята, чтобы помочь ей умыться и одеться…
Милена привстала в кровати и посмотрела вокруг. И верно – это была её собственная детская, точь-в-точь такая же… Вот они – розовые обои на стенах, с изображением березового леса, кустов малины и ежевики, ромашек и клевера, по которым водят хороводы зайчата и бельчата… Такие веселые, такие радостные, с такими забавными детскими добродушными мордашками…
Ой, и кроватка такая же – сделанная в виде лежащего на спинке медвежонка, расставившего лапки. Получалось, что ты как бы спишь на груди у медвежонка, а на ночь он сам закрывает тебя своими мохнатыми теплыми лапками, так что и одеяла не нужно… А ещё, если нажать на носик, он начинает добрым голоском телепатически рассказывать сказки и петь песенки…
Милена вскочила с постели и прошлась по комнате. Да, все также… Вот и розовые занавески с веселыми крылатыми феями, вот и цветные стекла с изображением розочек и клубничек, вот и мягкий красный коврик, а вот и кроватка братика… Только она пустует…
Тут взгляд Милены упал на зеркальную дверцу шкафа и… вздох разочарования вырвался из груди… Вместо пятилетней малышки-карапуза на неё смотрела довольно взрослая девушка в розовой пижаме с синими кругами под глазами, вспухшими веками и бледными щеками…
"Значит, все это правда… И "ЖАЛО", и проваленное задание, и голоса врачей… Ой, меня же с "ЖАЛА" списали как непригодную к службе!". Из груди вновь вырвались глухие рыдания и тонкие плечики затряслись… Милена села на розовый стульчик и, облокотившись руками о стол, положив голову на руки, зарыдала…