Розы для богатых
Шрифт:
– Я уже сделал это, папа. Я хочу заниматься археологией.
– Ты – Осборн. Однажды этот город будет твоим, и ты должен быть готов взять на себя ответственность. Менять специальность на археологию глупо, идиотизм, и я этого не допущу.
– Ты ничего не можешь поделать.
– Черта с два! Я вышибу тебя из колледжа под зад коленом и верну домой! Я не допущу, чтобы ты тратил свою жизнь, играя с какими-то гребаными мумиями!
– Ни хрена у тебя не выйдет. Мне уже двадцать два, и денег, которые мне оставила мама, хватит и на колледж, и на все, чего я пожелаю.
– Конечно, – в голосе
Отэм посмотрела на Эллу, которая зацокала языком.
– «Всего несколько сотен тысяч», – прошептала она. – Бедный мальчик.
Элла усмехнулась и снова посмотрела на дверь, из-за которой доносился уже настоящий крик.
– Ты просто упрямишься!
– И ты тоже, папа!
– Я что, слишком многого прошу – чтобы мой единственный сын работал вместе со мной?
– Мы не можем работать вместе. Я совершенно другой человек, не такой, как ты. Ты одной рукой даешь, а другой отбираешь. Я видел, как ты вытащил человека из ямы, только чтобы тут же дать бедолаге по зубам, – он еще и на ноги встать не успел. Год за годом я вижу, как ты превращаешь своих братьев в послушных роботов. Со мной такое не пройдет. У меня своя жизнь, и я намерен прожить ее по-своему.
Раздался стук, как будто бы упал стул, а потом загремел голос Дугласа, в котором звучала ярость:
– Хватит с меня этого дерьма! Катись обратно в колледж и все устрой как надо. Через неделю я желаю услышать, что ты поменял специальность. Это приказ.
– Засунь свой приказ знаешь куда... Я приеду домой на каникулы. Тогда еще раз обо всем этом поговорим.
– Брайан, вернись сейчас же! Я еще не закончил.
– Нет, закончил.
Отэм кинула взгляд на Брайана, когда он вышел в приемную. Юное лицо покраснело от злости, но глаза были тревожными и немножко грустными. Ей стало его жалко, и она слегка улыбнулась. Тень узнавания промелькнула в глазах молодого человека, он внимательно посмотрел на нее. Потом повернулся на каблуках, выпятил вперед челюсть, обогнул секретаршу и исчез в длинном коридоре.
Отэм встала и подошла с анкетой к женщине, сидевшей за столом. Секретарша взяла ее заявление и улыбнулась:
– Сейчас у нас нет свободных мест, но мы обязательно свяжемся с вами, как только что-нибудь появится.
– Как вы думаете, мне долго придется ждать?
Женщина поглядела на дверь кабинета, потом на Отэм.
– Боюсь, что да. Видите ли, наша политика изменилась. Мы хоть и принимаем заявления, но мистер Осборн приказал брать только квалифицированных работников. На обучение швеи требуется шесть недель, и мы теряем деньги, если она не полностью выполняет норму. Вы понимаете?
У Отэм на языке уже вертелся резкий ответ, но здравый смысл подсказал ей, что секретарша ни в чем не виновата. Приказы отдавал Дуглас Осборн, именно он решал, кому работать в Эдисонвилле, а кому нет.
– Да, – сказала Отэм с грустью. – Кажется, начинаю понимать.
Глава 5
Ночь взорвалась чудовищным ревом, становившимся все громче и выше. Это был пронзительный звук, который все нарастал и нарастал, пока не начал резать барабанные
Отэм проснулась и села на постели. Казалось, воздух заряжен электричеством, словно вокруг бушевала гроза. Она ощутила невыразимый страх и потянулась к Лонни. Тот уже вскочил с кровати и торопливо натягивал брюки посреди комнаты. В лунном свете его фигура казалась огромной тенью. Она нащупала выключатель ночной лампы у изголовья.
– Что это? Что это за чертов шум?
– Тревога. – Голос его был напряженным, а лицо бледным. – Какая-то беда на шахте.
– Беда? Какая беда?
– Не знаю. Может быть, завал.
Отэм вскрикнула и зажала рот рукой. То, что она старалась загнать поглубже в подсознание, произошло. Но Лонни был с ней. Он был в безопасности.
– Думаешь, это очень серьезно?
– Не знаю. – Молодой человек повернулся к двери, схватил пальто и почти выбежал из комнаты.
– Куда ты?
– На шахту. С людьми могло случиться несчастье.
– Нет! – Отэм вскочила с постели и кинулась за ним через гостиную, путаясь ногами в ночной рубашке.
Она схватила Лонни за руку, когда он уже подходил к двери. – Не ходи. Пусть другие этим занимаются!
– Отэм... – произнес он расстроенно.
Она почувствовала стыд и отвернулась. Ее первая и единственная мысль была о Лонни. Он прав. В глубоких забоях шахты люди могли оказаться в ловушке. Их жены будут одни, с сердцами, рвущимися от страха.
Отэм кивнула и открыла дверь. Лонни бегом выскочил из дома.
Она зажала уши руками, чтобы спрятаться от воя. Сирена звучала ежедневно в полдень, но среди ночи этот звук был похож на зов смерти. Промозглый декабрьский ветер гудел и ударял в окна маленького дома, что вносило какую-то жутковатую ноту в ту суматоху, которая разрушила ночной покой.
Отэм не знала, было ли это из-за холода в комнате, или на нее так действовал вой сирены, но ее вдруг охватил озноб, начавшийся с шеи и спускавшийся вниз по спине. Она крепко обхватила себя обеими руками, босиком вернулась в спальню и надела теплый халат и шлепанцы. Постель выглядела теплой, мягкой и манящей, однако сон, даже если бы он и пришел, казался в некотором смысле греховным. Отэм вышла из комнаты и заметила, что с того момента, как она вскочила с кровати, прошло всего несколько минут, хотя у нее было чувство, будто это случилось давным-давно.
Бесцельно слоняясь по дому, глядя на вещи и не видя их, она наконец заставила себя зайти в гостиную и села на диван в ожидании Лонни. Взяла с журнального столика книгу... Читать не смогла и только тупо смотрела на синевато-оранжевые язычки пламени в маленьком газовом обогревателе.
Начало светать, небо побелело, а Отэм все еще сидела в углу на диване. На востоке вспыхнуло солнце, возвестив о начале ясного холодного дня. Ветер утих, и в доме стояла тишина. Все было так же, как и в любое другое утро, но только с ней не было Лонни. Обыкновенно в это время она готовила завтрак, болтая с ним об Элле или о ребенке, который быстро рос у нее в животе. Платья были ей уже тесноваты, и скоро придется носить специальную одежду для беременных, а позволить себе такие траты они не могли. Неделя пролетала за неделей, уже наступил декабрь, а Отэм все еще не могла найти работу.