Розы на стене
Шрифт:
– Спектакль сегодня был прекрасный, – заметила Фридерика.
– Ничуть не хуже, чем в любом театре Гаэрры. Полковник отвлекся от Фалька и посмотрел на нее с приязнью.
– Да, герцог очень внимательно относится к нуждам своего театра.
– А не герцогиня? – удивился я.
– Нет, театр существовал до нее, – пояснил Циммерман.
– Наверняка останется и после.
– После? Не выглядела Матильда ни умирающей, ни стремящейся избавиться от ненужного дома. Напротив, на вечере она выглядела на редкость здоровой, а уж про трогательное взаимопонимание супругов я много чего могу сказать. Но не буду.
– Поговаривают, что в их семье не все гладко, и дело может дойти до развода. Не хотите
– Развода? Помнится, Матильда говорила, что у нее сын…
– У него какие-то серьезные проблемы со здоровьем, – неуверенно ответил Циммерман.
– Думаю, если герцог решит развестись, ему пойдут навстречу: свары из-за герцогства Гарму не нужны. Однако… Похоже, в одном Матильда права – герцогам Траттенским срочно нужно вливание крови со стороны. Не факт, что у нынешнего герцога получится сделать здорового наследника, с такими-то склонностями к травкам и алкоголю.
– Когда это проблемы со здоровьем становились причиной лишения титула? – все же удивился я.
– Особенно в таком возрасте. Болезненные дети иной раз вырастают в здоровяков.
– Там что-то серьезное, – все так же неуверенно сказал Циммерман, почему-то вопросительно поглядывая на Фалька.
– Говорят, после рождения ожидали, что ребенок умрет со дня на день. Герцог обвинял супругу, она – его.
– Да, отголоски скандала гуляли по всему Траттену – согласился Фальк.
– Но потом притихли, тем более что ребенок не выглядит больным, я его видел на прогулке. Обычный мальчик, подвижный и любознательный.
– Сколько ему? – Года два. Очень похож на маму.
– Значит, красивый, – равнодушно заключил я. Итак, Фогель недаром получает деньги. И фонит от его дома тоже недаром. Тянуть обреченного ребенка два года – это не каждый сможет. Понять бы еще, каким боком тут кусты, погибшая Марта и странная татуировка. Фальк подхватил Фридерику под руку и начал ей что-то шептать, явно настраивая против меня. Подслушивать я не стал: ничего интересного не услышу, а тратить энергию непонятно на что не стоит. Фальк наверняка делится своим ценным мнением о том, какой я плохой, а не о том, что же случилось в Траттене год назад. Циммерман недовольно сопел, косился на эту парочку, но поскольку я не выражал неудовольствия, решил тоже не обращать внимания. До гарнизона мы дошли мирно. Фальк внутрь не рвался, удовлетворился поцелуем руки Фридерики и обещанием пообедать завтра вместе.
– Только с капитаном Штаденом, – грозно напомнил Циммерман.
– Пока я за нее отвечаю, охрана обязательна.
– Может, подпишете ей документы о практике и перестанете отвечать? – хитро предложил Фальк.
– Толкаете на подлог, инор? – Циммерман смерил Фалька столь пренебрежительным взглядом, словно Вайнер с ним не договаривался, когда предлагал Фридерике отзыв без практики.
– Надеюсь, что вас теперь нескоро увижу. С Фальком я прощаться не стал. Пока Циммерман читал лекцию о вреде подлогов для Гарма, мы с Фридерикой прошли через проходную. В целительском отделении было темно. Защита нас пропустила, не потревожив Вайнера, который сейчас уже наверняка спал. Я бросил короткое заклинание – да, спит, и крепко. У дверей в мою комнату Фридерика неожиданно остановилась и заявила: – Капитан Штаден, лучше я буду спать у себя.
– Кому лучше? – хмуро спросил я.
– Всем.
– Боитесь не справиться с чувствами и напасть на меня ночью с поцелуями? Не буду возражать.
– Что?! Это вы на меня напали с поцелуями.
–
– Вынесите мой матрас.
– Хотите сделать глупость – носите сами. Она сжала кулачки у лица, словно хотела меня стукнуть. И глаза потемнели, совсем как небо перед бурей. Глаза близко-близко. Так, что в них видна каждая крапинка. Так, что я могу разглядеть свое отражение. И губы. Пухлые, розовые, воспоминание о поцелуе которых еще очень живо. Наверное, что-то такое Фридерика увидела в моем взгляде, поскольку нервно облизнулась и сделала шаг назад. К двери, которая приглашающе раскрылась за ее спиной…
Глава 30
Фридерика
Пожалуй, Гюнтер меня сейчас пугал куда больше, чем кошмары от роз. Лучше еще одну ночь не поспать, чем опять вот так потерять себя. Только при одном воспоминании о поцелуе начинала кружиться голова и пересыхало во рту. Для него это была лишь досадная необходимость. «Нападете ночью с поцелуями». Размечтался! Уверена, не прогонит, если вдруг сделаю такую глупость. Кристиан рассказал, почему столь сильного мага сослали в Траттен: завел интрижку с женой командира. И незаметно, чтобы его хоть немного беспокоила оставшаяся в Гаэрре дама. Единственное, что заботит – как бы не женили. Даже Ульрику подозревал в том, что она собралась за него замуж. Видите ли, считает неподходящей парой. Да они идеально подошли бы друг другу: она изменяет ему, он – ей. Чем, спрашивается, он лучше? Еще неизвестно, кто кого бросил: герцогиня его или он герцогиню, лишь бы сохранить свободу. Я сделала шаг назад, уперлась в дверь, которая была неплотно прикрыта. Дверь открылась. Гюнтер приближался, и сделала еще несколько шагов назад и оказалась уже внутри комнаты, куда не собиралась заходить ни в коем случае. Но он надвигался, а я отступала, паникуя все больше, пока в ноги не уперлась кровать. От неожиданности я не удержалась и села.
– Это приглашение? – хмуро спросил Гюнтер.
– Простите, инорита, неинтересно.
– Боитесь, что Циммерман заставит жениться? – не удержалась я.
– Заставит меня? Вы серьезно? – Он подошел совсем близко и смерил меня задумчивым взглядом.
– Значит, все-таки приглашение? – Вот еще! – опомнилась я.
– Нужны вы мне! Отнесите мой матрас ко мне в комнату.
– Отнести? Вы же только что сказали, что я вам не нужен. Вы бы определились, Фридерика.
– Я определилась. В тех областях, на которые вы постоянно намекаете, вы мне не нужны. Я старательно не смотрела на него, но все равно предательская краска наползала на лицо. Выглядела я наверняка ужасно: когда краснею, веснушки становятся почти незаметны, зато физиономия сливается с волосами, которые и без того постоянно создают проблемы. Тот же Брун уверен, что рыжий цвет волос уже дает ему право на благосклонность девушки. Впрочем, для него это лишь повод: не думаю, что он не стал бы приставать, будь я блондинкой или брюнеткой.
– А кто вам нужен? Фальк? Неожиданно он наклонился и протянул ко мне руку. Я его стукнула и отодвинулась, хотя наверняка разумнее было бежать к себе и запереться. Спать можно и без матраса. Но эта умная мысль пришла в голову слишком поздно: путь к свободе перегораживала крепкая мужская фигура.
– Вы не ответили.
– Я не обязана отвечать на такие вопросы. Прядь волос предательски свалилась на глаза. Гюнтер заправил мне ее за ухо и сел рядом. Я попыталась отодвинуться и поняла, что уперлась в спинку кровати. Силясь передать возмущение, я наконец посмотрела ему в лицо. Глаза близко-близко. Темные, как летняя ночь. И такие же загадочные. Сердце забилось часто-часто, губы пересохли.