RS-9.Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны
Шрифт:
— А что за история с поливом цветов?
— Должен же был кто-то это делать, пока мы были на море в июне! Она согласилась.
— Вы не могли бы позвонить ей и попросить приехать по срочному делу? Не раскрывая, впрочем, сути самого дела?
— Наверное, могла бы… — госпожа Леони взяла телефон, нашла контакт. — Говорят — номер недоступен.
В наступившем молчании голос Себастьена прозвучал как-то особенно вкрадчиво.
— Господин Бодри, не могли бы вы показать тот самый замок, к которому ни у кого нет доступа?
— А вам-то что в моём замке? — дёрнулся
— Монсеньор Марни — специалист по безопасности. По замкам в том числе, — строго сказала Элоиза.
Уж наверное, во всяком случае, в палаццо д’Эпиналь ему подчиняются любые.
— Ладно, идёмте, — буркнул Николя.
— Заодно и фотографии отдашь, — сказала Элоиза.
Кабинет Николя был отнорком спальни, там помещался шкаф с книгами, стол с компьютером и кресло. Посмотреть на столь лестно рекомендованный замок захотели все. Оказалось, что это обычный письменный стол с обычной дверцей. Элоиза подумала, что она и сама бы, наверное, смогла подобрать ключ к такому замку.
— Если у вас есть ещё секреты, придумайте для их хранения что-то другое, — похоже, Себастьен подумал о том же самом.
И тут у него зазвонил телефон. Он глянул, коротко извинился и вышел. И заговорил из гостиной по-итальянски, тем тоном, которым обычно принимал доклады своих сотрудников.
— Фотографии, — напомнила Элоиза.
Николя страдальчески вздохнул, достал из кармана связку ключей и отпер дверцу. Вытащил из тумбы какие-то папки и блокноты, и разрозненные листы — видимо, статьи, как поняла Элоиза, бросив на них беглый взгляд. А потом уже на свет появилась картонная папка с завязками. Николя дрожащими руками отдал папку Элоизе и обиженно отвернулся.
— Там всё, — глухо проговорил он.
— Извини, но я проверю, — покачала головой Элоиза.
Она развязала шнурки и пересчитала фотографии. Двадцать одна штука. Надо бы ещё и посмотреть. Но делать это при госпоже Леони совершенно не хотелось.
Было слышно, как в соседней комнате что-то делает девочка, дочка Николя. Элоиза потянулась к ней мыслью и позвала её в общий хаос.
Девочка мгновенно возникла на пороге комнаты.
— Ой, что вы все тут делаете? Папа, а ты говорил, туда никому заглядывать нельзя. Теперь можно? — она проворно протиснулась между взрослыми и заглянула в стол.
— Нет, нельзя! Леони, убери ребёнка! — рявкнул Николя.
Леони что-то прошипела сквозь зубы, Элоиза подозревала, что ничего приличного.
— Бриджитт, детка, пойдём. У папы дурное настроение.
— Мы поэтому не поехали сегодня в парк? — поинтересовалась девочка.
— В том числе, — фыркнула мать, взяла её за руку и увела.
Элоиза разложила папку на столе и принялась просматривать содержимое. Она не обращала внимания ни на страдающего Николя, ни на поглядывающего с усмешкой Поля, ни на появившегося из гостиной Себастьена. Уф, всё на месте. И негативы — плёнка порезана на кусочки и вставлена в полиэтиленовый чехол.
— Полный комплект, — выдохнула она и завязала папку.
— А у меня, не поверите, новости, — сообщил Себастьен. — Скажите,
Господин Бодри, который в этот момент укладывал бумаги обратно в стол, распрямился, поднял голову и застыл с разинутым ртом. Из его рук вывалилась пачка листов с напечатанным текстом и рассыпалась по полу.
— Ну… она училась у меня. Пару лет назад. Если это, конечно, та самая Селин Перонне, а не человек с таким же именем.
— И чем она была знаменита? — продолжал расспрашивать Себастьен.
— Да ничем, — бросил Николя. — Училась так себе. Для чего она вам сдалась?
— Дело в том, что это настоящее имя госпожи Изабель Молин.
— Что? — тут уже Поль был готов разинуть рот.
Если бы такое в принципе было возможно — Поль де Шатийон с разинутым ртом.
— Что слышишь, — улыбнулся Себастьен.
— Ты откуда это выкопал?
— Орлы мои раскопали. И даже не вполне мои, как я понимаю. Знаете, она оплачивает счета и общается с банком. Но если для глянца достаточно псевдонима, то в банке требуют настоящее имя, вы ведь понимаете, — пожал плечами Себастьен. — А во все свои почтовые ящики девушка заходит с одного компьютера.
— Ладно, я это ещё переварю, — Поль качал головой.
— Так что там было с этой девушкой? — Элоиза решила, что хватит уже, и довольно грубо подтолкнула Николя к откровенности.
— Да ничего особенного, ну подумаешь, переспали пару раз, — пробормотал тот.
— И она осталась недовольна? Теряешь квалификацию, — передёрнула плечами Элоиза. — И ты хочешь сказать, что не узнал её? Когда она подружилась с твоей женой и даже поливала у вас цветы?
— А ты думаешь, там что-то запоминающееся? Тело ничего себе, помню, а лицо — увольте. Знаешь, сколько у меня там таких лиц каждый семестр в аудитории? И знаешь, что они вообще думают про мой предмет? Что это никому не нужно! Вот и получаются потом отменно безмозглые, потому что не хотят ни читать, ни мозги тренировать, ни пользоваться ими потом! — обиженно сообщил Николя.
— Что? Переспали пару раз? Два года назад? Это не от неё ли ты заразу тогда притащил? — отказывается, госпожа Леони уже отвела дочку в её комнату и тихо стояла у двери.
— Мне кажется, в нашем присутствии уже нет большого смысла, — пробормотала Элоиза.
— Воистину, — согласился Себастьен.
А Поль смеялся.
Когда они тихо закрыли за собой входную дверь, то даже на лестнице слышали отголоски бушующего внутри скандала. Кажется, что-то разбилось. И уронили что-то тяжёлое.
— Я надеюсь, они не поубивают друг друга, — усмехнулся Поль.
— Я думаю, не в первый раз, — фыркнула в ответ Элоиза.
Они вышли из дома и сели в машину. Элоиза механически шла, механически позволила посадить себя на заднее сиденье, не выпуская из рук заветной папки. Внутри она первым делом сложила папку в сумку, а сумку одарила невидимостью и невозможностью открыть никому, кроме неё самой — на всякий случай.
Мужчины тоже сели, закрыли двери, посмотрели друг на друга… и расхохотались оба, как по команде.