Ртуть
Шрифт:
— Ты бы хотела знать?
— Вообще-то, забудь об этом. Я передумала. Я не хочу знать.
— Мы с Реном ходили в «Слепую свинью». Мы просадили половину его сбережений и выпили бар досуха. Я приглашу тебя в следующий раз.
Я скривила лицо.
— Пожалуйста, не надо.
Кингфишер схватил меня за запястье. Я уже собиралась потрогать кончиком пальца порошок в тигле, но…
— Там, откуда ты родом, кузнец сует палец в тигель сразу после того, как его вынимают из пылающей печи, Оша? — спросил Фишер.
Я подвигала челюстью, чувствуя себя абсолютно,
— Нет. Они этого не делают.
Кингфишер отпустил меня. Больше он ничего не сказал по этому поводу, но жесткий, раздраженный взгляд, который он бросил в мою сторону, говорил о многом. Будь осторожнее, Оша.
— Кость принадлежала фее, — сказал он через мгновение. — Веками наш род пытался понять, как были созданы реликвии, позволяющие нам путешествовать сквозь ртуть. За эти годы было выдвинуто множество теорий, но они так и остались теориями. Когда ртуть застыла, мы не могли проводить эксперименты и проверять эти теории на практике. Но теперь, когда ты здесь…
— Ты хочешь, чтобы я разбудила ртуть и ты мог попробовать связать с ней что-то и посмотреть, получится ли сделать реликвию.
— Именно. — Он усмехнулся. Это была первая настоящая, искренняя улыбка, которую я увидела у него, и это было ужасно. Не потому, что это придавало ему зловещий вид. Отнюдь. Он выглядел так намного моложе, чем когда хмурился. Он выглядел счастливым, и это меня по-настоящему зацепило. Было легко ненавидеть Кингфишера, когда он вел себя как ублюдок, но в этот момент он выглядел совсем иначе, и это… сбивало с толку.
У меня не было ни времени, ни желания разбираться в этом прямо сейчас. Это не имело значения. У меня были дела поважнее.
— Ты используешь кость, чтобы проверить, сможет ли сплав ртути с биологическим материалом заставить портал принять живое существо, проходящее через него, за его часть? — спросила я.
Кингфишер покачнулся, его брови взлетели на лоб.
— Вообще-то, да. Именно это я и хочу сделать.
— Ну что ж, хорошо. Давай попробуем.
— Правда? После вчерашнего я ожидал, что ты не захочешь снова попробовать активировать ртуть.
— Я не в восторге от этого, нет. Но если это означает, что мы сможем… О! Святые боги!
Мы были не одни.
Моя рука сомкнулась на паре щипцов. Я вцепилась в них, как в кинжал, и бросилась вперед, принимая оборонительную стойку. Пульс бешено бился в пальцах рук и ног и везде, где только можно. В одно мгновение я была готова к бою, но Кингфишер двигался быстрее меня. Он превратился в клуб черного дыма. Холодный ветер
— Что это? — Я ткнула пальцем в отвратительную тварь, скрючившуюся возле печи. Она зашипела на меня, оскалив зубы и показав белки глаз.
Кингфишер, взглянув на тварь, расслабился и выругался на непонятном мне языке.
— Да что с тобой такое? Это же лиса! Боги, я думал, тебе сейчас оторвут голову.
— Лиса? Что такое лиса?
Кингфишер, что-то мрачно бормоча себе под нос, подошел и остановился над странным животным. У него была густая пушистая шерсть, белая, как снег за окном, и блестящие черные глаза цвета гагата. Животное дрожало, вжавшись всем телом в каменный пол, прижав маленькие ушки с черными кончиками к крошечному черепу, и наблюдало, как Кингфишер занес свой меч над его головой.
— Чтоб ты знала, — прорычал воин, — хуже всего передвигаться подобным образом, когда у тебя болит голова. — Он с размаху опустил клинок.
— НЕТ! ОСТАНОВИСЬ! Что ты делаешь?
Он успел отвести оружие в сторону.
— Милостивые боги, человек! Прекрати, блядь, орать!
— Я не хочу, чтобы ты его убивал! Он просто удивил меня, вот и все!
— Это лисенок! Вредитель! Скорее всего, он жил в печи, пока мы не навели здесь порядок. Они воруют еду с кухни.
Существо оказалось не таким уж отвратительным, как мне показалось сначала. Я бросилась вперед и, низко пригнувшись, прикрыла маленькую тварь своим телом, охваченная внезапными угрызениями совести.
— Тогда ты точно не можешь его убить. Мы уже и так разрушили его дом.
— Он тебя укусит, — сказал Кингфишер.
— Нет, не укусит. Он…
…Укусил меня.
Зубы были острыми, как иглы. Сжав челюсти вокруг моего предплечья, лисенок стрекотал и визжал, издавая всевозможные странные звуки. Казалось, он хотел убежать и спрятаться, но никак не мог понять, как перестать меня кусать.
Кингфишер уперся острием меча в камень у своих ног и, небрежно опершись на него, наблюдал за происходящим, не испытывая никаких явных чувств по этому поводу.
— Они переносчики всевозможных болезней. Гниение легких, — сказал он. — Шелушение кожи. Какая-нибудь грибковая инфекция, наверняка.
— Ой! Почти до кости, Фишер. Помоги мне!
Кингфишер оттолкнулся от меча и выпрямился. Прищурившись, он посмотрел на стропила над головой.
— Ну… я думаю, это полезный опыт. У наших действий всегда есть последствия. Твой новый пушистый браслет — следствие человеческой слабости. Носи его с гордостью.
Маленький лисенок чихнул, его черные глаза уставились на меня. Если бы у него было выражение лица, то это была бы паника. Он хотел, чтобы я помогла ему, подумала я, но как я могла это сделать, если он все сильнее сжимал зубами мою руку?