Рубеж-Британия
Шрифт:
Как всегда много рассказывает.
Удовлетворившись краткими ответами, даже не поинтересовался, где я год пропадал без единой весточки. Будто знает всё и так.
— Попроси оставить нас, — выдал я, доев кашу и запив ключевой водой.
Прервал Фёдора на полуслове. Он и посерьёзнел сразу. Китаянку жестом отправил прочь.
— За дом спасибо, за заботу и защиту тоже, — говорю я, не отрывая от Надзирателя взгляда.
И вижу, что он всё понял.
— Я был там, на Корабле, про спасательную
И не вижу удивления на лице. Лишь задумчивость. Поэтому следом задаю вопрос в лоб:
— Ты знал о том, что оргалидов можно обезвредить с помощью Излучателя?
Надзиратель увёл взгляд. Вздохнул тяжело. Вижу, как напряглись его загорелые, жилистые руки.
— Я всё знал, Андрюш, — ответил он с грустью. — Но ты был не готов.
— К чему?
— Ко всему. К их силе, к их воздействиям. И не зря я ограждал.
— Ты о моей сестре? Которая поддалась их воздействиям?
Фёдор посмотрел перепугано.
— Она жива, и теперь мы вместе, — ответил на молчаливый вопрос.
После этих слов Надзиратель выдохнул с облегчением и даже заулыбался хитро себе под нос.
— Как мне тебя называть? — Взвинтился я, разводя руками.
— Как и прежде, Андрюш, — ответил дед. — Я тот, кем ты меня знаешь все эти годы. И зря ты сомневаешься во мне. Я рождён давно и с одной единственной целью, которую осознаю.
— И какой же целью?
— Жизнь высших лордов — моя цель. Жизнь в подвластном мире.
— Но что–то пошло не так, — усмехнулся я.
— Старший раб Ихо, назвавшийся Мастером, устроил саботаж. Он…
— Я знаю, — перебил сварливо. — И когда ты вообще хотел мне рассказать о том, кто я есть? Откуда я и кто мой настоящий отец?
— Мне не дано такое право, — выпалил Надзиратель уверенно. — Должно быть осознание.
— Что за бред?! Осознание чего?! — Не вытерпел я.
— Это наша вера и наша истина, — заговорил Надзиратель уверенно, как одержимый. — Только осознание является истиной. Заставить поверить — это нарушить главный постулат Осознания. Ты поддался логике и смыслу этого мира. И не приемлешь другое. Но оно твоё следствие, твой прародитель. По ней выстроены алгоритмы жизни, каких ты ещё не в силах вообразить.
Таким Фёдора я ещё не видел. Он, как и Анна тогда, внушает мне некую веру. Которую я не могу принять даже после того, как стал познавать вещи и информацию из другого мира.
Он закончил и замолчал, прожигая меня взглядом, будто это я виноват, что ему пришлось вспомнить кто он есть на самом деле.
— Зачем ты благоустраиваешь это Поместье? — Спросил с недоумением я. — Если знаешь, что рано или поздно я осознаю, откуда прибыл. Осознаю, кто я есть? Зачем мне этот выстраданный клочок земли, ответь мне, Фёдор?
Задумался дед.
— Я должен вернуть всё, что тобой
— Что ты имеешь в виду?
— Твои блага.
— Именно по этой причине ты не трогал моё наследство в пещере? И теперь пытаешься восстановить Поместье?
— Да. Я не имею право посягать на всё, что принадлежит тебе.
— Но раз весь мир должен принадлежать мне? Какой прок от этого поместья на краю Империи? — Спрашиваю, посмеиваясь.
Но это скорее нервное. Да и какой там мир? Мне ничего не нужно.
— Таков порядок. Тебе должно быть возвращено всё, до частицы. И я не могу противиться этому.
— Совсем тебя не понимаю, — признался.
— Лучше и не стоит спрашивать, Андрей, — выдал вдруг неожиданно серьёзно.
Если не угрожающе. Впервые я уловил такую нотку и понял, что перестал ему доверять.
Он боится, что задам неудобные вопросы? Или что ему придётся отвечать правду, которую я не смогу принять.
Теперь умоляющий взгляд с его стороны проскальзывает.
— Нет, я не просто так сюда прилетел, — говорю решительно. — Вижу, что хорошо себя чувствуешь, бодрее, чем раньше. И я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал. Но вопросов ещё много, которые хочу задать. И мне нужны ответы.
Дед насупился. Гнетущую паузу прервал шум снаружи.
— Хозяин, беда! — Вбежала бабуля.
— Что стряслось? — С радостью отвлёкся Фёдор, поднимаясь.
— Служивые пришли. Ксина на рынке поймали! А этот дурачок к нам и указал.
— Ох, дела, — заохал Фёдор и мне: — посиди пока я всё улажу.
Ждать не стал, вышел вслед за ними. И действительно у забора уже стоят трое конных полицейских. Но вид у них не такой уж и решительный. Они видят мой мехар.
А вскоре и меня.
Фёдор начал пресмыкаться, успев вперёд меня. К счастью другие китайцы умело спрятались. Поэтому дед с недоумением развёл руками, сказав только, что прогнал одного китайца, пытавшегося залезть в сарай.
Когда я представился, полицейские передумали с обыском, хотя, скорее всего, намеревались.
— Это уже не в первый раз, Андрей, — признался Фёдор, глядя, как конница уносится прочь. — Можешь не переживать, китайцы хорошо обучены. Как при тревоге действуют, прячась в землянках или подвале.
— Особенно твой Ксин обучен, — подковырнул я. — Найми из наших крестьян, я дам рублей.
— Жалко их, горемык, — выпалил Фёдор. — Куда их выгонять–то?
Дед очень быстро перестроился с нашего разговора и стал заговаривать мне зубы.
— Дай мне ключ от пещеры, — затребовал я, прерывая его полемику о том, какие хорошие рыбаки эти китайцы.
Дед снова переменился в лице. И заколебался. Отчего я насторожился ещё больше. У меня даже в груди стало холодеть от дурного предчувствия.