Рубеж

Рыбин Анатолий Гаврилович

— Но ведь это тоже не больше как предположение, — заметил Крайнов.

— Да, конечно, — согласился Авдеев. Но тут же развернул карту и пояснил: — Видите ли, майор, если бы «противник» имел подкрепление, он сжал бы наши колонны с флангов и попытался уничтожить, не дав развернуться. Местность такому маневру вполне способствует. Да и наше положение тут не из выгодных. А «противник», как видите, преимуществом местности не воспользовался. Почему? — Авдеев помолчал, задумчиво прищурившись. — Да потому, что сил у него пока

нет. Вот он и будет теперь разные козни придумывать, чтобы как-то мешать нашему продвижению вперед. Сейчас он обстрелял из артиллерии, потом взорвет мост, устроит засады.

Крайнов следил за карандашом командира, проворно бегающим по карте, и нервно покусывал обветренные губы.

— Так что же, по-вашему, должны делать мы? — взглянув на Крайнова, спросил Авдеев.

— Наступать, — сказал Крайнов не вполне уверенным голосом. — Конечно, если обстановка действительно такая.

— Почему если? У вас имеются сомнения?

— Мне кажется, «противник» затягивает нас в свои клещи, товарищ подполковник.

— И для этого теряет такой выгодный рубеж, как река Безымянная?.. Что-то не верится.

— Но реку он еще не потерял.

— Что ж, поможем.

Крайнов скептически усмехнулся:

— Хорошо бы, конечно. Только цыплят ведь по осени считают.

— Правильно, — согласился Авдеев. — Но вы, надо полагать, не призываете ожидать этой самой осени?

— Нет, зачем же.

— Тогда не теряйте времени, поезжайте на переправу и проследите за взаимодействием танкистов с мотострелками. Особое внимание обратите на разведку дна реки. Не доверяйте ни собственной интуиции, ни храбрости танкистов. Я уже когда-то обжегся на этом очень серьезно.

— Есть, — сухо ответил Крайнов и, суетливо козырнув, пошел к машине.

Авдеев подозвал радиста, велел немедленно связаться с комдивом. Настраиваясь на волну, солдат упорно повторял:

— «Земля»! «Земля»! Я — «Сатурн». Как меня слышите?

Ожидая ответа, Авдеев не заметил, как в низине рядом с его машиной остановилась другая и как за его спиной появился по-походному перетянутый ремнями генерал-майор Мельников.

— «Земля» тут, не старайтесь, — сказал он, улыбнувшись, и быстро спросил: — Ну что, подполковник, зажали вас на переправе? Теперь засядете?

— Не должны, товарищ генерал, — уверенно ответил Авдеев. — Мы опрокинем «противника» с ходу. Его тут мало.

— Позвольте, позвольте, — остановил его Мельников. — Вам же известно, что к высоте Зеленой подходят танковая часть и свежий мотострелковый полк.

— Да, конечно. Я все учел, товарищ генерал, поэтому прошу вас нанести ракетный удар по северным подступам к высоте.

Мельников с любопытством вглядывался в обветренное и загорелое лицо Авдеева.

— Удар, говорите? А я ожидал, что вы забеспокоитесь об этом раньше, до подхода к водному рубежу.

— Для того чтобы нанести удар по «противнику»

раньше, — с твердой убежденностью возразил Авдеев, — нам следовало значительно оторваться от него. А это могло нас самих поставить в опасное положение. Да и не такие силы были перед нами, чтобы прибегать к крайностям. Теперь же, когда к высоте Зеленой «противник» спешно перебрасывает резервы, ракетный удар необходим, товарищ генерал. Что же касается наших войск — они будут укрыты за высотой в складках местности. Защита, полагаю, надежная.

— Хорошо, удар мы нанесем, — сказал Мельников и посоветовал: — Только примите все меры предосторожности. Так и предупредите наступающих: пусть на гору надеются, а сами не плошают.

* * *

Дорога, чем ближе к переправе, становилась труднее, чаще попадались волнистые песчаные наносы. Колеса газика натужно буксовали, и водителю приходилось круто брать то влево, то вправо, чтобы как-нибудь дотянуть до еле приметного ковыльного островка или спасительного кустика степной колючки, которая лишь одна наперекор гулявшим здесь все лето злым суховеям выстояла и теперь привлекала людские взоры своими ярко-алыми шарами.

Мельников сочувственно спросил водителя:

— Что, Никола, тяжко?

— А хиба ж впервые таки вареники, товарищ генерал, — ответил Ерош, вытирая рукавом пот со лба.

— Верно, не впервые, да и вареники не мамкины.

— Ничего, выдюжим. Обидно, шо пехоту и пехоту бачу, товарищ генерал. А шо ж у нас ракетчиков нема, что ли?

Мельников повернулся к сидевшему в глубине кабины Нечаеву, шутливо подмигнул:

— Вы слышите, Геннадий Максимович?

— А как же, — сказал тот, улыбнувшись. — За своих человек болеет. Товарищеская солидарность.

Разговор перебил радист, тоненький черноволосый сержант, сидящий рядом с Нечаевым. Он доложил комдиву, что его вызывает «Гроза».

— А ну-ка, что там? — Мельников настороженно выпрямился и натянул на голову запасные наушники. Полковник Осокин докладывал, что ракетно-пусковые установки вышли на новый исходный рубеж и готовятся нанести удар по «противнику». Мельников посмотрел на часы. Авдеевский полк и приданные части уже должны были форсировать реку и атаковать «неприятельские» позиции на подступах к высоте.

Мельников приказал радисту:

— Узнайте, какие потери понес батальон Лучникова на переправе.

Минуты две радист настойчиво добивался:

— «Скала!» «Скала»! Я — «Земля». Отвечайте!

Наконец сквозь треск и свист в наушниках пробился ответный голос. Сержант грустно сообщил:

— По предварительным данным, товарищ генерал, в реке застряли бронетранспортер и два танка.

Мельников посмотрел на Нечаева.

— Как вам это нравится, Геннадий Максимович? Три боевые машины застряли в ручейке, который, простите, курица вброд перейдет.