Рубежник
Шрифт:
Эта философия пополам с правдой жизни прекрасно работает в королевствах, позволяя в большинстве случаев женщинам-военным и их мужчинам-сослуживцам избегать проблем определённого толка. Вот только на изолированной от остального мира заставе у личного состава не было возможности съездить в ближайшую деревню или город подержаться за доступные сиськи. Конечно, пока женщин рядом нет, зато за периметром в количестве есть твари, очень желающие как-нибудь выковырить вкусное человеческое мясо из-за стен укреппункта – мысли “про это” в солдатских головах особо не задерживаются. Именно потому мудрый Устав запрещает тащить прекрасный пол на Рубеж – а не из-за сочетания далеко не самых полезных для здоровья условий службы, как можно было подумать. Не гуманизм, просто холодный расчёт. И когда запрет по какой-то
Чего у Карины было не отнять – так это её красоты. Повезло дочке рыцаря с внешностью, что сказать. Нет, рыжая никогда не была воплощением женственности в классическом смысле – скорее уж наоборот. В этом плане она от Миланы катастрофически-сильно отставала. Но вот дева-воительница из баронессы вышла просто на заглядение!
Резкий, порывистый, воистину огненный характер, правильные черты лица, прекрасные рыжие волосы. Что за фигурку скрывали баронские доспехи – в отличии от меня, мужики на заставе могли только гадать. Но и по движением было понятно, что девушка-боец не может быть жирной коровой с кривыми ногами. Опять же, маленькие изящные кисти рук оставались на виду. Пусть ладошки у рыжей были в характерных мозолях от меча – за несколько месяцев без общества дам сильный пол перестает обращать внимание на такие мелочи. Да и на куда большие “мелочи” перестает обращать внимание – типа сословных различий и мягко говоря не самых подходящих для романтических ухаживаний места и времени.
Дальнейшие события я наблюдал со стороны – насколько это вообще возможно было сделать, оставаясь на заставе. Зато попытки наладить контакт с девушкой прекратил полностью, и даже более того – старался не подходить даже случайно. Не столько демонстративно, а потому что вокруг рыжей и так заварилась каша дальше некуда!
Началось всё с того, что куда бы не шла баронесса – за ней немедленно выстраивался хвост “просто проходивших мимо в ту же сторону”, а во время принятия пищи в столовке яблоку упасть было некуда. И это только из сержантов – ведь у рядовых такой свободы действий и перемещений по территории укреппункта не было! Господи, да даже казавшийся мне состоящим из цельного куска стали Колин “поплыл”. Только оцените глубину падения: в какой-то момент он попросил меня свести-таки ему черную полосу-шрам хотя бы с лица!
Дальше-больше. Мелкие “стычки” вроде попытки отдавить ногу или поставить подножку излишне резко бросившемуся отворять перед дамой дверь оппоненту ещё можно было списать на проявление суровой мужской дружбы и здорового соперничества – но через две недели начались случаи откровенного мордобоя. Узнал я об этом первым – только маг Жизни оперативно мог вернуть драчунам уставной вид, а это очень даже требовалось, так как офицеры, ожидаемо, начали закручивать гайки, пытаясь не дать ситуации выйти из-под контроля. Да только куда там.
Как таковой гаупвахты на заставе не было, наказания за проступки варьировались от общественно-полезных работ до опасных миссий за стенами. За что-то более серьёзное по Уставу без лишнего рассусоливания полагалось делать залётчиков на голову короче. Драки, кстати, были именно таким вот “более серьёзным”. Дошло до того, что только половина личного состава несла службу, а вторая частью топтала степь (сразу 3-4 разведгруппы на выходе), или пыталась дорыться до центра Земли. Уверен, будь в закромах у интендантов достаточно ломов – я бы вживую увидел легендарную сцену подметания территории заставы этими инструментами.
На беду напор изменённых на Сим упал почти до зимних отметок, делая выходы наружу довольно безопасными, а защиту периметра простой и не особо напряжной. Так произошло не только потому, что летом в степи достаточно еды. Экспедиционный корпус собрал и как веником вымел вон всех местных тварей, а новые пока не успели набежать в достаточном количестве. Более того, если Кристиан продолжал углубляться в центральные области Шрама, то этим он вычищал для живущих там тварей ранее занятые пространства, убивая их соседей-конкурентов и делал миграцию к окраинам магической аномалии ненужной. Правда, такое благоденствие должно было через некоторое время смениться на обратную ситуацию – так, как произошло в время первой экспедиции генерала. Но к тому моменту я уже должен буду покинуть заставу и стать логистом.
Заветный рапорт продолжал греть внутренний карман бронекуртки. Но ему там жить недолго осталось:
Десятник не хотел ничего такого, просто припахать помочь своим бойцам – а вместо этого едва добрался до лазарета. Хорошо хоть сообразил идти именно туда, потому что отказ отбитой печени и внутренние кровотечения с жизнью совместимы были мало. “Живая вода” спасла от небоевой потери, но расход средства из особого перечня учитывался, да и скрывать ситуацию фельдшер права не имел и не хотел. Тем не менее, в этот раз всё-таки удалось решить “полюбовно” – самим, без привлечения офицеров. Били залётчиков бойцы пострадавшего командира, били долго, с выдумкой – а потом я “собирал” идиотов из кровавого фарша назад. И так три раза. На фоне того побои, полученные другими рядовыми из того же десятка могли показаться лёгким массажиком – это за то, что не остановили. Расход “воды” на сержанта после долгих всеобщих уговоров Колин списал на открывшуюся язву желудка. “Это в последний раз”, – хмуро сказал он, и все поверили.
Происшествие, разумеется, получило широкую, пусть и неформальную огласку и несколько остудило большинство горячих голов. Как в сердцах сказал мне тот же Колин, который в качестве зрителя присутствовал на экзекуции, а потом пил самогон кружками и никак не мог опьянеть – лучше бы Басс или Фомоза решили приударить за рыжей. Пусть даже и безрезультатно – но хватило бы и обозначения намерения: “моё, не трогать”. Но принципиальный лейт скорее лично бы в совершил неизвестную в этом мире сеппуку, чем преступил так обожаемые им правила и нормы. Что касается командира заставы – капитан баронессу просто и без затей ненавидел. Я сам видел, как его реально начинало трясти, едва он видел Кару.
Самое смешное (если у вас хватит цинизма посмеяться) было в том, что сама Карина, уверен, была не в курсе происходящего. Во-первых, именно перед ней все пытались вести себя прилично и не выносить сор из избы. Во-вторых, социальные навыки у моего бывшего вассала всё так же пребывали не на высоте. Хотя казалось бы. Рыжая ведь пару лет до моего приезда в герцогство Берг фактически тащила поместье Бертран на себе, вполне успешно управляла сбором налогов и даже на ярмарку излишки отвозила в составе обоза. Но при этом что касалось её личныхвзаимоотношений с окружающими… К Рубежникам она обращалась строго на “вы” и с такой чопорностью, будто была не баронессой, а едва ли не королевой. Временами разражалась высказываниями на тему Долга и Чести, а на вопрос не желает ли её благородие чего-то, неизменно отвечала, что единственное желание её – совершить славный подвиг. Интересно, у неё рано или поздно всё-таки откроются глаза? Впрочем, я этого всё равно не увижу.
– И ты, – степень усталости Фомозы можно было понять уже потому, что он мне “тыкнул”.
– И я, товарищ лейтенант?
– Двенадцатый рапорт только за эту неделю, – покачал он в руках моё прошение, после чего упрятал пухлую папку с завязками. После чего предупредил: – Уйдёт только со следующим караваном через месяц. И… я сомневаюсь, что ответ будет положительным.
Пришлось безразлично пожать плечами: не говорить же, что у меня всё “на мази”? Так, месяц до отправки, на решение и, главное, возврат этого решения на заставу ещё полтора-два месяца… вторая половина осени, получается. В прошлый раз “попёрло” зимой – это тогда я нарвался на гидру на валу Шрама. Хотя и осенью уже было неспокойно – нариец в гости заглянул… Что ж, остается надеятся, что я всё-таки успею убраться отсюда вовремя, пусть и в последний момент. Если мой запрос удовлетворят, потому что если столько рапортов пачкой уйдёт – могут и не дать ход. Должны быть какие-то квоты, чтобы в случае чего застава не обезлюдила, а я, прямо скажем, не старослужащий, чтобы под них попадать. М-мать… Зато Ромар явно счастлив будет: такое количество людей, желающих убраться с Сим – это явный косяк командного состава укреппункта. Ну, в любом случае я сделал, что от меня зависело. Посмотрим, как прокрутятся шестерёнки военной машины… и не застрянет ли в них нечто рыжее. Блин.